Я многое узнала о своём сердце после отъезда, и главное из этого — оно мечтатель.
А мечты не всегда становятся реальностью.
Что-то вспыхивает за окном. Я смотрю на Коннера, во рту пересыхает. Он оглядывается вокруг и смотрит на то место, где снова что-то вспыхивает. И ещё.
— Чёрт, — он встаёт и тянется за своим бумажником. Бросив несколько банкнот на стол, протягивает руку.
— Что?
— Мы уходим. Сейчас же, — он обходит стол и берёт меня за руку, поднимая с сиденья.
Я крепче сжимаю его пальцы, когда вижу причину. Фотографы. Я застываю, раскрыв рот.
— Сейчас не время ловить мух, принцесса, — шипит он, — идём отсюда.
Он твёрдо обнимает меня за плечи, прижимая к себе, и открывает дверь. Во второй раз мы подвергаемся шквалу вопросов.
— Коннер, слухи правдивы?
— Коннер, у вас есть ребёнок?
— Это мать вашего ребёнка?
— Коннер, правда ли, что мать ребёнка — это кто-то, с кем вы переспали в туре?
Он крепче обнимает меня и продолжает прокладывать путь через них другим плечом. Одной рукой я закрываю лицо, отмахиваясь от их навязчивости, когда они начинают наступать на нас, а другой цепляюсь за его рубашку.
— Вы мать его ребёнка?
— Кто она, Коннер?
— Матери вашего ребёнка всё равно?
— Внутрь, — приказывает он, подталкивая меня к открытой двери машины.
Мне не нужно повторять дважды. Я бросаюсь в машину, и он захлопывает дверь. Коннер оббегает машину, расталкивая фотографов, и занимает место водителя. Через несколько секунд начинает работать двигатель, но он не заглушает их вопросы.
Мы отъезжаем от закусочной.
— Нам придётся поехать ко мне домой. Твою машину мы оставим там. Я заплачу за твою аренду.
— Неважно, — бормочу, сползая вниз по сиденью. — Вероятно, к утру они узнают моё имя, адрес и размер чёртового лифчика.
Он не отвечает, потому что знает, что это правда. Они будут распространять фотографии и пытаться получить как можно больше информации о блондинке, которая была замечена с певцом, магнитом для скандалов. Вот и всё, что будет иметь значение.
Кто я? И я ли мать его ребёнка?
Поднимаю ноги и опускаю на колени голову, запустив руки в волосы. Я знала, что это была плохая идея. Говорила ему об этом, но он не слушал.
Каждая носительница яичников знает, кто такой Коннер. Они, очевидно, сразу же проинформируют СМИ. Глупо было думать, что мы сможем выйти незамеченными.
Я не разговариваю с Коннером, пока он ведёт машину. Не говорю ни слова, несмотря на его попытки несколько рад завести разговор. В конце концов, он сдаётся, и мы едем в тишине, пока не оказываемся в пяти минутах от города, и не звонит его телефон.