— Стоп, — я вздыхаю и отворачиваю лицо. — Пожалуйста, прекрати.
Два чувства, воюющие внутри меня, сталкиваются внизу живота. Он сжимается из-за нервов и желания. Я хочу его, но не хочу, чтобы он видел то, что находится под рубашкой.
— Что случилось? — он пытается повернуть моё лицо к себе, но я закрываю глаза и качаю головой.
Я отпускаю его и скатываюсь с кровати. Отворачиваюсь, когда он встаёт и подходит с другой стороны. Провожу пальцами по волосам и тяжело выдыхаю. Я всё ещё дрожу от его прикосновений.
Никто не видел моего тела после него, а значит, никто не видел его после рождения Милы.
— Соф?
— Я не хочу, чтобы ты видел мою обвисшую грудь, — бормочу я, обходя кровать, и прохожу мимо него.
— Ты что? — спрашивает он без намёка на смех в голосе, следуя за мной в комнату Милы.
— Я не хочу, чтобы ты видел мою обвисшую грудь!
Он останавливается и прищуривается, глядя на меня, шок отражается на его лице. Затем он медленно опускает глаза вниз по моему телу, осматривая мою фигуру так, что все волоски на мне встают дыбом.
— У тебя нет обвисшей груди.
— Есть. У меня обвисшая грудь и растяжки, — я беру одежду Милы из ящика отца.
— Это не беспокоило тебя, когда не так давно мы занимались этим на чёртовой лестнице.
— Было темно, — отвечаю я, запинаясь. И я была слишком поглощена этим, чтобы отвлечься даже на секунду. — Моё тело не идеально, и точно не такое, к какому ты привык.
— Ты думаешь, меня волнует идеальность? — его голос наполовину злой, наполовину смущённый.
— Да, — тихо говорю я.
Я сглатываю и хватаю Милину сумку. Коннер останавливается позади меня и обхватывает меня за бёдра, притягивая назад. Я чувствую, как его твёрдый член впивается мне в спину, и его дыхание спускается по моей шее.
Он проводит руками вверх по бокам, следуя изгибу талии, и вниз. Скользит вокруг моего живота. Я вздыхаю, но он не замирает. Его руки немного ослабляют хватку на животе, остановившись чуть ниже груди, но потом возвращаются обратно.
— Ты права, — хрипло шепчет он мне в ухо. — Я действительно забочусь об идеальности, но не о той, о которой ты думаешь. Меня волнует мой идеал — и это ты. Всегда была ты.
Его слова нежно окутывают меня, задевая каждую часть моего якобы совершенного тела и окружая его теплотой. Я закрываю глаза и цепляюсь за слова, лишь на секунду позволяя им согреть меня и внутри.
А затем я позволяю этому исчезнуть.
— Думаю, твой идеал ужасен, — бормочу я, отступая от него подальше.
Я спускаюсь вниз, чтобы не слышать его тихий смех. «Я не должна чувствовать себя так», — говорю я себе. Мила не настолько взрослая, чтобы у меня появилось достаточно времени для тренировок, учитывая статус матери-одиночки. Полчаса три раза в неделю с видео на YouTube не приведут к телу от Виктории Сикрет, даже спустя почти два года.