Если они знали, что она Королева, неужели они надеялись использовать ее, чтобы контролировать его? Он был вынужден признать, что это сработает. Если она отдаст ему приказ, он постарается подчиниться. Он все равно попытается сбежать и возьмёт её с собой, но что ему делать, если она пособница его похитителей? Что ему делать, если они пригрозят причинить ей боль, в случае его неподчинения им? Он не мог допустить, чтобы ей причинили вред, тем более такой, как она, слабой и хрупкой, возможно, еще не достигшей полового созревания. Но если он даст им это понять, не станет ли хуже положение для них обоих? Он должен помнить, что она не из его племени, не его расы, возможно, даже не его вида. Те, кто похитил его, были не из его мира, как и этот корабль. Он не был ей предан. Мысль об этом вызвала у него неприятное чувство вины и тошноты, но ее присутствие в его камере вполне могло быть ловушкой, своего рода уловкой, чтобы укротить и приручить его для их целей, какими бы они ни были. Если это правда, то ему не поздоровится, если он купится на их ухищрения.
Безусловно, раса, похитившая его, настолько отличалась от его собственной, что, возможно, не осознавала важности Королевы, возможно, даже не осознавала, что она самка. Он еще не смог определить, есть ли у их вида самцы и самки. В таком случае, чего они от него ждут по отношению к ней? Может, ее просто поместили в его камеру, чтобы перевезти куда-то? Они знали, что он опасен.
Возможно, они ждали от них сражения друг с другом. Забавы ради.
Возможно, они рассчитывали, что он её съест.
У него кровь застыла в жилах, а затем забурлила, когда ему в голову пришла другая мысль. Возможно, они хотели, чтобы он спарился с ней. Если он представлял ценность, возможно, они хотят от него большего. Потомства. Он сглотнул. Это было запрещено. Она не была его Королевой. Его похитители, вероятно, не понимали обычаев его народа, но он не собирался нарушать их, как бы далеко они ни увезли его от племени.
Но если они будут держать их вместе в этом помещении долго, не образуется ли между ними Связь? Разве его преданность не изменится, если он останется с ней наедине? Природа возьмет верх. Он станет ее. Тело не оставит ему выбора.
Он не мог этого допустить.
Поэтому он отошел, когда она приблизилась к нему. Но если она захочет прикоснуться к нему… Начнём с того, что это было бы неприемлемо. Ни одна Королева, кроме его матери, не прикасалась к нему без дара. Ему будет явно не по себе. К тому же это ускорит формирование Связи. Он будет готов к близости с ней, к ее потребности в размножении. Он не мог поверить, что она этого хотела. Не при таких обстоятельствах. У такой Королевы, как она, уже должны быть самцы, но даже если и нет, здесь не место для вынашивания и воспитания потомства. Должно быть, она намеревалась привязать его к себе только ради безопасности. Она была далеко от своего племени. Он полагал, что сможет защитить ее лучше, чем она сама, по крайней мере, в бою, и она, должно быть, это понимала.