Может, она ошиблась, может, он просто животное? Очень спокойная инопланетная горилла. От этой мысли спокойнее не стало, так что пришлось от нее отмахнуться. Он не реагировал на нее, как животное. У него было человеческое выражение лица. Он отвечал ей, хоть она его и не понимала. Он встретил ее взгляд и нахмурился с явным упреком, когда она попыталась сесть рядом с ним. Он был умен. Он был инопланетянином. Они не могли общаться. Ситуация хуже не придумаешь.
Она посмотрела на часы. Во всяком случае, ей удалось сохранить связь с жизнью на Земле. Она не смотрела на них до этого, поэтому не могла сказать, сколько времени прошло с тех пор, как ее похитили, но еще не было и двенадцати. Она знала, что была в том переулке без десяти девять, потому что находилась недалеко от своего дома, от которого шёл кратчайший путь до её работы, а она не хотела, чтобы ее кофе остыл, когда она туда доберется. Значит, она не пробыла в камере и трех часов. Ее коллеги наверно думают, что она опаздывала или заболела. Вероятно, пройдет несколько часов, прежде чем ее босс будет дозваниваться не на её номер, а на чей-то другой. Конечно, могут пройти и дни. Возможно, они будут искать ее только для того, чтобы уволить.
Рут откинула голову назад. Как здесь может быть так тихо и статично, если они на космическом корабле? При других обстоятельствах она была бы рада полету в космическом пространстве, если бы они правда его совершали. А если все же нет? Может, ее похитило НАСА, и сейчас она находилась в Зоне 51, брошенная к инопланетянину ради эксперимента по адаптации. Может, ее похитили, потому что она была безобидной первой попыткой, чтобы проверить, враждебен ли зверь к людям, и ее не хватятся, если что-то пойдёт не так. Если ее похитили люди, она была бы очень признательна, если бы они подали ей какой-нибудь знак. Наверно, они не могли позволить ей увидеть их лица, но было бы достаточно голоса по интеркому или спецназа в бронежилетах и лыжных масках, чтобы поднять ей настроение.
Она села прямее. Еще слишком рано впадать в депрессию, она даже дня здесь не пробыла. Может, ее удерживают ради выкупа и отправят домой, как только правительство добьется ее освобождения. Она поднялась на ноги. Может, ей удастся выбраться отсюда. Она должна хотя бы посмотреть. От нее не ускользнуло, как ее сокамерник провожал ее взглядом, но сейчас не обращала на него внимания. Она не винила его за то, что он наблюдал за ней, в конце концов, кроме нее здесь никого не было. Он не мог наблюдать за тем, как сохнет краска или растет трава. Здесь даже не было плитки, которую можно было бы посчитать.