— Радуйтесь, ахейцы! — провозгласил мощным баритоном Эпиметей. — Радуйтесь, ибо у меня для вас две новости: одна хорошая, другая плохая, но первая очень хорошая. Начну с плохой. Нынче ответов не ждите, предсказаний не будет.
В толпе зароптали.
— Дослушайте! — гаркнул жрец, добиваясь тишины. — Пророчества откладываются по славному поводу. По поводу, коему нет равных! Сегодня мы стали свидетелями истинного чуда. Сам величайший стреловержец, прекраснейший кифарет, златокудрейший Феб... Кланяйтесь, кланяйтесь, охламоны!.. Так-то. Сам Аполлон ниспослал нам новую пифию. Братья мои греки и сёстры мои гречанки! Мы обрели небесную предсказательницу — деву красоты необыкновенной, хоть и не нашей. Так ли это?
Под требовательным взглядом вождя жрецы-писари закивали, задакали, прижимая руки к груди и клянясь Олимпом. Народ проникся, Эпиметей продолжил:
— Внемлите мне, люди! Она упала на жертвенный треножник! Прямо из ниоткуда! Это знамение было скреплено тем, что дева произнесла имя нашего славного бога, нашего Аполлона!
Храмовые писари снова закивали, толпа удивлённо загомонила. Через некоторое время стали различимы возгласы:
— Так где же она, честнейший Эпиметей? Покажи её нам!
Жрец поднял руку, призывая к тишине.
— Чудесная дева отдыхает после долгого путешествия из загадочной страны через небо и к нам! — выдвинул версию он.
На ступенях появилась пьяно шатающаяся старая пифия. Крикнула:
— Чё собрались, дармоеды? В обмороке она, завтра приходите! На деву нашу поглазеть, на невинный цветочек! Ик!
— Уберите её, — тихо прорычал Эпиметей подручным.
Двое из них подхватили под микитки предсказательницу и потащили обратно в храм. Та запела, пробуя плясать и проявляя неженскую силу к вящей радости мирян.
Жрец обернулся к народу.
— Вы всё слышали. Восславим Аполлона!
— Слава! Слава! — раздались крики, и Эпиметей, осенив присутствующих священным круговым жестом, поспешил внутрь.
Нагнав буянящую пифию, он стукнул её скипетром по голове и грозно спросил:
— Я тебе что велел делать? Следить за девой! Когда ты успела напиться?!
— А я чё? Я разве чё? Мне много не надо, я сама по себе чудная, — проворочала заплетающимся языком предсказательница. — Она спит, голубка невинная, дева непорочная...
Жрец отодвинул плечом парня, поддерживавшего пифию, наклонился к её уху и прошипел:
— Чего ты заладила про невинность?! Ты что, лазила проверять?
Предсказательница даже как-то протрезвела слегка.
— Ты, Эпиметей, совсем дурак или притворился? Я ж, ик, пифия. Я ж вижу.
Оставив пьянчужку на попечение храмовых писарей, верховный жрец направился в хранилище рукописей. В душе его царило смятение. Он не знал, как трактовать явление чудесной гостьи и что с ней делать дальше. Но по пути Эпиметей заглянул в покои пророчицы.