Дева спала, раскинувшись на постели старой пифии. Жрец долго стоял, любуясь чудесной красотой небесного подарка. Своеобразная гостья, странная. Гречанки не такие... И чем дольше глазел на неё слуга пречистого Феба, тем более грязные фантазии возникали в его святой голове.
— Но-но, Эпиметей, — сумрачно проговорил он. — Смири неподобающие думы. Но, поганка, хороша!..
И вышел вон.
Рано утром похмельная пифия-отставница разбудила Ленку и повела в купальню, где её ждали восхитительные водные процедуры с обязательным массажем и умащением благовониями. Молчаливые служанки знали дело лихо, и студентка Афиногенова почувствовала себя царицей.
— Слушай внимательно, сестра, — напутствовала её бывалая пифия, пока девушка блаженствовала умелых руках рабынь. — Ты призвана самим небом служить в храме дельфийского прорицалища и сообщать волю нашего бога. Неважно, кто ты была до вчерашнего дня, неважно, чья ты дочь, неважно, чего ты ждала от жизни. Ты предназначена Аполлону...
— Я ему врежу, знать бы ещё, где этот гад есть, — перебила инструктаж девушка. — Что же такое стряслось?
— Не фебохульствуй! — строго прикрикнула пророчица, возвращая студентку из гневной задумчивости в местную бредовую реальность. — Где это видано, чтобы раба лучезарного нашего Аполлона возносила к нему недостойные речи?! Убоись его невидимых стрел, сестра. Как тебя зовут?
— Елена.
— А я Сивилла.
Девушка подумала, что пифия шутит, ведь была уверена: сивилла — синоним предсказательницы. Но в морщинистом лице, скорбных складках возле рта, тусклых глазах дельфийской прорицательницы не было ни намёка на иронию.
— Так вот, Елена, забудь прошлые обиды. Отныне ты — проводница меж прозорливостью Феба и миром смертных. Нам его помощь в делах через тебя придёт. Станешь пророчить, дымы Пифона воскуряя...
— Подожди, Сивилла, — снова прервала нотации студентка. — Ты прямо как по писаному шпаришь.
— Знала бы ты, девочка, сколько раз я этот разговор репетировала, — проникновенно промолвила пифия, и Ленка напряглась, почувствовав какой-то подвох.
— Что, нелегка судьба пророчицы?
Сивилла на мгновение отвела взгляд в сторону и сказала с нажимом:
— А ты попробуй предвещать людям беды, болезни и смерть. Вроде бы, всего лишь слова, а за ними предрешённые судьбы.
— Ерунда это всё, — тихо проговорила Ленка. — Судьбы. Кто бы нагадал мне, что я здесь окажусь, у виска бы пальцем покрутила.
После водных и массажных процедур девушку облачили в местные одежды. Хитон пришёлся ей по вкусу, а родная одежда, особенно вязаный свитер, была слишком жаркой для местного летнего климата.