Как только Эверли заснула, я пошел в душ и позаботился о своей каменной эрекции. Достичь разрядки не заняло много времени, стоило лишь подумать о маленькой киске Эверли и ее идеальных грудях. О грудях, между которыми мне очень хотелось сжать член и кончить на них, однако Эверли я, разумеется, об этом не сказал.
У меня хватило сил попридержать свои желания еще немного. Сразу же после свадьбы я бы научил жену трахать меня и, безусловно, облизывал бы ее качественно и приятно, когда бы она ни пожелала.
Я знал, что мог переспать с Эверли — она хотела меня и не скрывала этого — но, черт возьми, также я знал размер своего члена. Стоило мне взглянуть на ее идеальную маленькую киску, как стало ясно, что поместиться в ней будет чертовски трудно.
Вряд ли я бы выдержал, разрыдайся Эверли в моей постели сразу же после знакомства.
Я решил оставить все как есть. Я собирался сходить с ней в суд, подписать документы, а затем отвезти ее домой, на свою территорию. И уже там усадить на свой член и научить объезжать меня медленно и приятно.
О, Эверли так быстро намокла, что я не мог дождаться ее следующего оргазма. Это брачное агентство — не чертова шутка, если Моника предлагала своим клиентам женщин вроде Эверли. Девственница с прекрасной киской и упругой грудью четвертого размера?
Мы будем в гребаной мэрии уже на рассвете. Я бы не позволил этой девочке улизнуть.
***
На следующее утро мы приняли душ и спокойно оделись. Эверли не болтала, да и вряд ли мы знали друг друга достаточно хорошо для непринужденной беседы.
Кроме того, она однозначно не была жаворонком, судя по тому, как проспала два звонка будильника, выпила две чашки кофе и не притронулась к яичнице с беконом.
Сразу же по прибытию в коттедж нам предстояло изменить ее распорядок. Дни в лесах долгие, и приходится брать на себя много дел.
Мы снова сели в мой «Лэнд крузер» и к девяти утра доехали до мэрии.
— Я получил разрешение на брак, — пояснил я, припарковав машину. — Нам просто нужно встретиться с судьей.
Накрасив губы розовой помадой, Эверли закрыла зеркало на солнцезащитном козырьке.
— Я хорошо выгляжу? — спросила она.
— Ты выглядишь великолепно, — я осмотрел ее, одетую в светло-розовое летнее платье и бледно-желтый кардиган.
— У тебя нет родных, которые хотели бы присутствовать? — спросила Эверли, похоже, внезапно занервничав. Черт, возможно, она нервничала все утро, но я принял ее нервозность за усталость.