«Совершенно верно! — заявил Роджер Кельсо. — И для этого мы должны знать, вызвал ли Семм Войдервег Царя-Крагена к своему плоту».
В голосе Барквана Блазделя появилась, наконец, металлическая резкость: «Не подобает подвергать сомнению действия заступника, выполняющего свои обязанности! Кроме того, ему запрещено разглашать тайны гильдии заступников!»
Файрал Бервик знаком призвал Блазделя к молчанию: «В такой ситуации, когда рассматриваются фундаментальные вопросы, профессиональные тайны гильдий имеют второстепенное значение. Не только я, но и все островитяне хотят знать правду, в связи с чем сопротивление разбирательству должно быть сведено к минимуму. Перед лицом Собора не может быть тайн. Таково мое постановление. Итак, Семм Войдервег! Вызвал ли ты Царя-Крагена к Транку той ночью, когда имела место катастрофа?»
Даже воздух, казалось, сгустился; все глаза сосредоточились на Войдервеге. Тот прокашлялся, поднял глаза к небу. Тем не менее он ответил без смущения: «Поставлен исключительно изобретательный вопрос. Как бы я смог выполнять обязанности заступника, если бы у меня не было никакого способа сообщать Царю-Крагену о нашем доверии, о нашей преданности? Как еще я сообщал бы ему о срочной потребности в его присутствии? Как только появился бродячий краген, мой долг заключался в том, чтобы вызвать Царя-Крагена. Я его вызвал. Каким образом? Это несущественно».
Баркван Блаздель кивнул, выражая полное одобрение — даже, пожалуй, облегчение. Файрал Бервик постучал пальцами по трибуне. Несколько раз он открывал рот, чтобы что-то сказать, и каждый раз закрывал его. Наконец он спросил, довольно-таки неуверенно: «И ты вызываешь Царя-Крагена только в таких случаях?»
Семм Войдервег всем своим видом изобразил оскорбленное достоинство: «Зачем эти вопросы? Я — заступник. А преступник — Скляр Хаст!»
«Не волнуйся! Эти вопросы помогают выяснить масштабы заявленного преступления. Например, позволь спросить: приходилось ли тебе когда-либо вызывать Царя-Крагена в лагуну, где он кормится, чтобы он наказал или предупредил о наказании обитателей твоего плота?»
Войдервег моргнул: «Мудрость Царя-Крагена непостижима. Он способен угадывать нарушения, дает знать о своем присутствии...»
«Конкретно — вызвал ли ты Царя-Крагена к Транку, когда Хаст пытался убить бродячего крагена?»
«Мои действия никак не относятся к делу. Не вижу причины, по которой я должен отвечать на этот вопрос».
Блаздель величественно выпрямился во весь рост: «Я хотел бы отметить то же самое».
«И я! И я!» — откликнулись другие заступники.