Веселье, однако, продлилось недолго. Сразу четверо «кожаных» ринулись на выручку упавшему Отто. Численный перевес сыграл свою роль. Филимона скрутили почти мгновенно, и трёх секунд не прошло. Заломили за спину руки, накинули на запястья ремень и, пнув пару раз для острастки, бросили мордой в пыль.
— Ё-моё! — выскочивший из кустов Кузьма поражённо замер.
— Бляха-муха. Нукеры, — выдохнул появившийся следом Фрол.
Оба дёрнулись было назад, но их остановил грозный окрик:
— Стоять!
Парни застыли возле обочины.
Нет, испуганными они не выглядели. Но и особой радости в их глазах тоже не наблюдалось. Мои бывшие недруги просто стояли и угрюмо смотрели на приближающихся «байкеров», не пытаясь сбежать.
— Оружие на землю! — прозвучала следующая команда.
Цепи упали в траву.
Через пяток секунд Фрола с Кузьмой уложили рядом с приятелем. Таким же макаром — со скованными сзади руками.
Командир отряда «мотоциклистов» неторопливо подошел к поверженным и небрежным жестом приказал поднять Филимона. Того тут же схватили за шкирку и поставили на колени перед начальством.
— Нападение на ханских нукеров при исполнении, — главный «байкер» вытянул из ножен клинок. — Карается смертью. Приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Свистнула сталь. Голова несчастного Филимона покатилась по пыльной щебенке.
Палач брезгливо стряхнул кровь с меча, затем протёр лезвие услужливо поданной тряпкой, вернул клинок в ножны и повернулся к обочине.
— Ханк, Лео! Проверить кусты!
Двое бойцов обнажили мечи и бросились исполнять приказ командира.
Трусом я себя никогда не считал. Однако сейчас меня буквально сковало ужасом. Липкий страх заполнил сознание, вогнал в ступор, холодом растёкся по телу. Сердце стучало так, что казалось, его слышно за километр. Ни разу в жизни на моих глазах вот так, походя, не убивали людей. И уж тем более не отрубали им головы.
«Меня здесь нет, меня здесь нет, здесь нет никого, это всего лишь сон, страшная сказка, такого не может быть…», — билось в мозгу.
Левое запястье горело огнем, будто его стянули раскаленным обручем. Рядом шуршала трава, трещали кусты, чертыхались продирающиеся сквозь них «нукеры». Секунда-другая, и меня обнаружат, а я даже пальцами не в силах пошевелить. Сжался комком, лежу в яме из-под вывороченного пня и беззвучно молюсь, в тщетной надежде, что «ищущие» пройдут мимо. Или что всё вдруг исчезнет и я просто проснусь…
— В кустах никого, господин Джавдет, — прозвучало поблизости.
Затем словно кто-то притопнул ногой, стряхивая с сапог пыль и прилипшие к ним травинки, а потом послышался шелест вкладываемого в ножны меча.