Он отпустил ее горло. Мэтью вдруг понял, что это и есть тот Темный, что объявил на него охоту.
— Ищи его, Огди. Хоть весь мир объезди. А тебе придется, потому что из Калифорнии его точно увезли. Если я найду его первым — не видать тебе обещанной награды, как своих ушей.
Она побледнела.
— А если его уже забрали…?
— Значит, все пошло прахом! — зло сказал он и вдруг смягчился. — У меня есть источник в Светлом Граде и, как только его заберут, я об этом узнаю. Пока его там нет. Они не знают, что он тоже Первородный. Вообще не знают ничего, кроме того, что он мой брат, даже не знают Ясный ли он. Но как только он хоть чем — нибудь выдаст свои способности — а он, в конце концов, их выдаст, потому что это сильнее его, сильнее всех моих блоков — они прибегут за ним сразу же, не сомневайся.
Девушка — Огди вдруг замялась и робко спросила — выглядело так, словно вопрос давно сидел у нее в голове.
— Почему вы бросили его, Господин? Ему ведь было плохо — даже со стертой памятью. Мне кажется, он бы не уехал, если бы не был так одинок…
Темный открыл рот и закрыл его снова. Покрутил головой.
— Только у того, кому плевать, жив он или мертв, могло хватить храбрости заговорить со мной на столь личную тему. Тебе видать совсем плохо в твоей мерзкой шкуре.
Он отвернулся и начал было уходить, потом вдруг остановился и, обернувшись, вытащил что — то из недр своего плаща. Протянул Огди.
— На, отдашь ему, если найдешь.
— Что это?
Как в замедленной съемке, пальцы человека в черном раскрылись и открыли взору наблюдающего за ними обоими Мэтью нечто блестящее, круглое и до боли знакомое.
— Триггер.
Машинальным движением, Мэтью взялся рукой за левое запястье. Часы? Темный передавал оборотню… наручные часы. Перед его глазами вдруг пошли круги.
Держи… На память.
Чувствуя себя все хуже и хуже, он вернулся на секунду в физическое тело и потрогал свои собственные часы, которые купил пару лет назад. То были другие часы, но те, в руках у Темного, он тоже помнил. Как будто потерял их когда — то, а вместе с ними что — то еще… Что — то важное.
Картина вдруг сменилась, Темный с оборотнем пропали, Мэтью зачем — то снова был в своей комнате, в студенческом общежитии Калифорнийского университета, в Сан Диего. В дверях стоял высокий человек, светловолосый и в светлом же костюме, лицо которого почему — то расплывалось, как если бы Мэтью специально косил глазом. Сам он сидел на кровати, опершись о собственные колени. Он будто бы был внутри того, двадцатилетнего себя — внутри его мыслей и его ощущений — и в то же время оставался собой, теперешним. Давящая изнутри душевная боль была не его — но он все равно чувствовал ее, как свою собственную.