Простенькая кухня была довольно уютной и светлой, а главное — к этому времени уже опустевшей. По-деревенски круглый стол был накрыт клеенчатой скатертью в цветочек, на которой все еще не убраны были остатки недавнего обильного завтрака. У Лидии просто глаза разбежались — коробки с хлопьями, масло, молоко, варенные яйца, свежий хлеб, какие-то аппетитно пахнущие сосиски в кастрюльке… Посреди стола на деревянной подставке стоял пузатый металлический чайник. Лидия поняла, что сожрала бы сейчас с удовольствием абсолютно все что угодно — хоть просто кусок хлеба. И все же пожалела, что огромная сковорода с остатками ветчины и яичницы была к этому времени уже почти пуста.
— А я тебе говорила… — укоризненно сказала ей Настя. — В большой семье клювом не щелкай.
Она взяла с полки пластиковую тарелку и выскребла в нее остатки яичницы из сковородки. Кинула туда же две сосиски из кастрюли и кусок хлеба, и поставила все это перед Лидией.
— Ешь. И вообще, бери все, что захочешь.
Лидия не заставила себя просить дважды и набросилась на яичницу. Настя в это время готовила кофе.
— Почему у вас все, как у людей?
Утолив первый голод, Лидия почувствовала себя лучше — и в душевном плане тоже. Настя повернулась и посмотрела на ее неверящим взглядом.
— Кроме нашей Внесторонней формы, умения перемещаться незаметно для людлингского взгляда, выделять паутину и жалить ядом?
— Вот это вот все, — с набитым ртом пояснила Лидия и взмахнула рукой, как бы охватывая стол и комнату.
— А — а — а… — понимающе протянула Настя и поставила перед ней полную чашку кофе с молоком. — Тебя надо было привести в дом моего двоюродного дедушки, где всё в паутине, сам он по потолку бегает, а пленники висят по углам в коконах, едят всякую дрянь и гадят под себя. Людформу дед «надевает» исключительно для охоты — дома он ее не признает.
Дорогая, не наговаривай на семью… — в кухню неожиданно вошла невысокая, сухонькая женщина, на вид лет сорока.
Она так быстро начала собирать со стола остатки завтрака, что Лидия испуганно обняла рукой свою тарелку.
— Дядь Витя уже давно не такой чокнутый. Мы отлично адаптируемся под окружающее общество — так легче жить. И охотиться на вас, милочка, — многозначительно усмехнувшись, она оглядела Лидию. — Но при надобности, мы можем очень быстро… раз-адаптироваться.
Выбросив руку вверх, она выстрелила паутиной куда-то в потолок и притянула грязно-белую, липкую нить обратно в руку. Изящно отставив мизинец, показала ей здоровенную, отчаянно бьющую крыльями черную муху и, сунув ее в рот, с удовольствием съела, громко хрустя и облизывая пальцы.