— Тебе кто разрешал выходить из комнаты, сволочь ты мелкая? Опять сбежать пыталась! Вот я тебя научу уму-разуму!
— Настён, что случилось? — донесся из гостиной раздраженный голос Асахи. — Ты выбила меня из Уттанасаны.
— Задолбала со своей йогой, — пробурчала Настя и громко ответила. — Прости, мам. Я пойду, запру пленницу в подвале — в окно в коридоре пыталась сигануть, зараза такая.
— А вот это правильно, — не выходя из гостиной, похвалила ее мать. — Я говорила, нечего с ней нянчиться, людлинги от этого только наглеют…
Настя заговорщически подмигнула Лидии. Та возмущенно уставилась на нее — что значит «сволочь мелкая»?
— И чтоб за общий стол ее больше не сажала… — неожиданно зло выкрикнула Асахи. — То же мне, член семьи… И клетку не забудь запереть!
— Ей и в самом деле йога не помешает, — пробормотала Лидия, спускаясь за уже не слушающей мать Настей в подвал. — Ты что, реально собралась меня в клетку посадить?
Настя хмыкнула, одновременно зажигая свет и выстреливая куда-то в потолок паутиной.
— С твоим характером ты точно потом заявишься мстить за плохое отношение. Так что, одно из двух — либо я продаю тебя кому-нибудь, кто сварит из твоей печенки эликсир для потенции, либо… — она вдруг подтянулась, подпрыгнула и, на ходу превращаясь в чудовищного, человекообразного паука, повисла на потолке головой вниз, — я умело развиваю в тебе Стокгольмский синдром, мы с тобой расстаемся почти друзьями, а лет эдак через двести, когда все твои теперешние сокурсники уже давно будут съедены могильными червями, случайно встречаемся при дворе какого-нибудь гоблинского принца и мирно упиваемся пивом за разговорами о наших старческих делишках.
В подвале было сухо, тепло и пусто — ни клеток, никакой другой мебели Лидия не заметила. Просунув тонкую паучью лапу в какую-то щель в потолке, Настя задействовала скрытый механизм. Бесшумно отделившись, вниз поехала круглая платформа — без всякой видимой поддержки, будто по воздуху.
— Мать думает, я не знаю, где они ее прячут. А у меня на нее нюх… Не хуже, чем на Ясных, — она закряхтела, вытянулась к полу на своих омерзительных конечностях, спрыгнула рядом с платформой и превратилась вновь в человека.
— Да на кого нюх-то?
Настя показала взглядом на закрытые и запломбированные коробки, стоящие посередине платформы.
— На нашу «травку».
Лидия открыла было рот переспросить, но не успела. Сверху донесся топот и знакомые ей уже грубые голоса — вернулись Настины братья.
— Сестра, ты где? И где эта твоя лохматая? Дело есть.
Лидия позеленела.
— «Лохматая» наказана — на два часа, — громко ответила Настя. — И не суйтесь в подвал — спугнете Моргана.