Нахальный ублюдок сжимает челюсть, прежде чем ответить:
— Да. Это было очень неприятно.
— Жизнь станет намного неприятнее, если ты не прекратишь заставлять меня задавать тебе вопросы. Скажи мне, черт возьми то, что я хочу знать, и уходи.
Наконец, он отбрасывает прочь свое дерьмовое отношение к ситуации.
— Сначала она разозлилась и повесила трубку. Но затем перезвонила и сказала, что очень взволнована и хочет встретиться с Кариной.
— Отлично.
— На данный момент она в Калифорнии и вернется только на следующей неделе. Рассталась со своим парнем или что-то в этом роде. Предупреждаю, вокруг нее всегда есть какая-нибудь драма...
Я качаю головой, и он замолкает.
— Тебя это не касается. Я позабочусь о Карине.
Судя по выражению его лица, он раздосадован тем, что не может повлиять на жизнь своей младшей дочери.
Как плохо. Он дал это право мне давным-давно, как только я заинтересовался ею.
— Ты ведь знаешь, что ее мать была связана с Президентом «Диких Драконов»?
— Меня это не волнует.
В течение минуты мы смотрим друг на друга. Он первый прерывает зрительный контакт и, наконец-то, передает информацию.
— Я дам Карине номер и позволю разобраться со своей сестрой.
Трус вздрагивает, но не возражает. Нет, вместо этого он следует за мной внутрь. Храбрый ублюдок.
Ромео, должно быть, предупредил Карину, потому что ее нигде нет. Сейди останавливает меня, не давая разнести это место.
— Она наверху.
— Спасибо, малышка Сэйди.
Карина улыбается, когда я открываю дверь в нашу комнату. Она сидит, опираясь об изголовье кровати и читает книгу, выглядя так чертовски мило, что я забываю о том, как сильно я хотел выбить дерьмо из ее отца пару секунд назад.
— У меня для тебя кое-что есть, малышка.
Она закрывает книгу и пододвигается ближе.
— Что?
Не могу сказать, что виню ее за осторожность. За последние несколько дней я преподнес ей немало сюрпризов.
Я опускаюсь рядом с ней на кровать.
— Я не хочу, чтобы ты слишком сильно загорелась. Ничего не может произойти до следующей недели.
— Ты меня убиваешь, — она смотрит на бумажку в моей руке и закусывает губу. — Что это?
Свободной рукой я накрываю ее руку.
— Что бы ни случилось, я здесь. Ты и я. То, что есть между нами, никто не посмеет трогать.
— Спасибо, — она встречается со мной взглядом и шепчет. — Ты же знаешь, что я чувствую то же самое, верно?
Ничего не могу с собой поделать. Рукой обхватываю ее затылок и притягиваю ее к себе для одного из самых нежных поцелуев, которые я когда-либо дарил ей.
— Да, малышка. Я знаю, — говорю ей в губы. Я в последний раз целую ее в лоб, прежде чем отстраняюсь.