…Перед нами, до самого горизонта, простиралось поле вчерашней битвы, где что-то, продолжало всё ещё дымится и гореть. Проехав ещё пару сотен метров остановились, вышли из машины, обходя воронки дошли до подбитых танков — с десяток машин застыло на каменистой равнине. Это были английские крейсерские танки, у одного из них суетились техники, откинув жалюзи моторного отделения, чуть дальше, ремонтники с помощью странной, пэ образной конструкции, и ручной тали, доставали через люк башни, останки английского танкиста. У гусеницы, завёрнутые в брезент, лежали ещё три тела. От запаха горелого мяса меня стало мутить, Мики, тоже стало нехорошо, он, быстро щёлкнув пару раз фотоаппаратом, предложил поскорей двигаться дальше, или он тут всё заблюёт. Сопровождающий нас сержант, только мрачно ухмыльнулся, видимо уже был привычен к таким картинам. Через метров сто пятьдесят — двести, мы вышли к итальянской позиции, как пояснил нам сержант — позиция противотанкового дивизиона. Почти наехав на итальянскую 47-мм пушку, застыла закопченная "Матильда", всё ещё слегка дымясь. Правее этого места, в метрах в сорока от нас, стояла ещё одна "Матильда", с виду почти целая. Мы подошли поближе, в борту корпуса зияла пробоина. Мики, предложил сфотографироваться рядом с раздавленным орудием итальянцев, на фоне подбитой "Матильды". Мы прошли вперед к позициям артиллеристов.
— Чёртовы макаронники — мрачно сказал сержант — не побежали, до последнего дрались. Даже "Королев" подбить смогли, хотя они для их пушек почти неуязвимы.
Мы поинтересовались у него:
— Почему он так решил? Ведь итальянцы никогда не славились как стойкие солдаты, скорее, совсем наоборот.
— Это дивизион из моторизованного берсальерского полка, перья видите на касках? — Стал он нас просвещать. — Упорные сволочи, посчитайте трупы артиллеристов у орудий, все расчёты на огневой остались, стреляли до конца.
Сержант раздражённо сплюнул, с досадой в голосе объяснил: — Не скажу за всех солдат макаронников, но берсальеры и чёрнорубашечники, дерутся отчаянно, упорно. — Помолчав с минуту, с пафосом, совсем нами не ожидаемом, от него, добавил — Тем больше слава и доблесть наших парней из 7-го и 1-го танковых полков, раскатавших их в тонкий блин! — и гордо выпятил челюсть…
…К обеду, переполнившись впечатлениями, на нас с Мики, навалилось какое-то отупение и равнодушие, наша психика ставила защитные барьеры, столько смертей и крови, за один день, нам видеть ещё не приходилось. Сержант, наконец-то, закончив разговор с танкистами, вернулся к нам в машину.