Комната, в которой они встретились, была обставлена скромно, но со вкусом. Разумеется, в соответствии со вкусом Андрея Дмитриевича Трущенко.
- Рад, что вы приняли мое приглашение и нашли время заглянуть ко мне, улыбаясь, произнес Трущенко и сделал движение, словно собирался сжать Нистюка в объятиях.
Петр Лаврентьевич невольно подался назад и также выдавил из себя улыбку.
- Вы же знаете, Андрей Дмитриевич, мое к вам отношение. Но, голубчик, к чему такая спешка? В мэрии сейчас Бог знает что творится! Если хватятся, что меня нет - у меня могут быть большие неприятности.
Трущенко отмахнулся от предполагаемых неприятностей Нистюка, как от чего-то несущественного, и протянул ему для рукопожатия руку.
- Выпьете что-нибудь?
Нистюк затряс головой.
- Не приведи Господи! Если Герман Олегович узнает, что я пью в рабочее время...
Трущенко хмыкнул, и Нистюк испуганно замолчал.
- Как продвигаются руководимые вами экономические реформы?
- Вы же знаете, Андрей Дмитриевич: реформы всегда идут трудно, - Нистюк бросил на Трущенко быстрый взгляд и вытер лицо носовым платком.
- Ну, да, конечно, - Трущенко опустился в кресло и движением руки предложил экономисту сесть рядом.
Несколько секунд они внимательно изучали друг друга. Точнее, изучал в основном Трущенко, а Нистюк безуспешно пытался выдержать его взгляд. Наконец, Трущенко произнес:
- Я хочу знать, Петр Лаврентьевич, насколько далеко простираются ваши амбиции?
- Ну, в моем возрасте какие уже могут быть амбиции... - начал Нистюк, но Трущенко резко его перебил:
- И все же!
Нистюк посмотрел на золотые часы, стоявшие на книжной полке, на антикварную мебель, на бриллиантовые запонки в манжетах банкира.
- Советник мэра по экономическим вопросам звучит, конечно, гордо, но...
- Я хочу предложить вам должность первого заместителя мэра, а также пост управляющего моим банком.
- Но, согласно указу президента, совмещать государственную службу и коммерческую деятельность запрещено!
Трущенко улыбнулся экономисту мягкой доверительной улыбкой.
- Милый мой Лаврентий Павлович...
- Петр Лаврентьевич, - осторожно поправил его Нистюк.
Улыбка Трущенко стала еще шире.
- Ну да, конечно: Петр Лаврентьевич. Думаю, этот вопрос легко уладить. Меня же интересует ваше отношение в принципе.
Нистюк вытер обильно струившийся по лицу пот.
- Видите ли, Андрей Дмитриевич, - начал он. - Я с большим уважением отношусь к вам и к любому предложению, которое от вас исходит, но я не совсем понимаю...
Трущенко ободрительно кивнул.
- Я понимаю, что вы не понимаете. Но ведь интуиция вам наверняка подсказывает, о чем речь, не так ли?