Серафина слегка улыбнулась Киаре, и та подняла руку на прощание. Я не понимал, что происходит между ними. Они не знали друг друга достаточно хорошо, чтобы печалиться о расставании.
Римо нахмурился и закрыл дверь.
— Нино, сядешь рядом с Серафиной?
Я молча кивнул.
Киара обхватила себя руками за грудь. Я коснулся ее руки.
— Все будет хорошо. Скоро все закончится.
Киара оглянулась на Римо, прежде чем встретиться со мной взглядом.
— Очень надеюсь, что ты прав.
Я снова поцеловал ее в губы, когда Савио и Адамо вышли на подъездную дорожку.
— Почему я всегда остаюсь в стороне от веселья? — спросил Савио. — Я бы с удовольствием надрал задницу кому-нибудь из Наряда.
— Мы не надерем им задницы. Мы меняем Серафину на Скудери, вот и все. — сказал я.
Адамо и Савио обменялись взглядами, которые я не смог прочесть, а затем Савио сказал.
— Все равно веселее, чем играть в няньку.
— Мне не нужна нянька. — тихо сказала Киара.
— Ты охраняешь наш особняк на случай, если Кавалларо что-то задумал.
— Как насчет того, чтобы прекратить сплетничать и сесть в машину? — крикнул Римо с водительского сиденья.
— Возвращайся домой целым и невредимым. — прошептала Киара, вставая на цыпочки и целуя меня в губы.
• ── ✾ ── •
Мы все должны были встретиться в Сахарнице после обмена. Я пришел первым и кивнул Джерри, который чистил бар.
— Привет, Нино.
Я перешел в наши личные комнаты в задней части дома, где оставил винтовку, и позвонил Маттео.
— Эй, Фальконе, этот ублюдок у тебя? — сказал Маттео в качестве приветствия.
— Он у нас. Как скоро вы будете?
— Не долго. Мы приземлились тридцать минут назад. Может, минут через пятнадцать. Мы не можем ждать. После шедевра, который вы с Римо создали с этим ублюдком Дюрантом, я хочу показать вам, ублюдки, как мы делаем это в Нью-Йорке.
— Может, я узнаю что-то новое.
— Сомневаюсь в этом, зная, что вы Фальконе извращенные ублюдки.
Я тоже в этом сомневался.
— Увидимся.
Я повесил трубку и вышел из задней комнаты, затем продолжил путь к выходу, но Фабиано преградил мне путь.
— Римо в баре, и у него чертовски плохое настроение.
Он тащил своего отца за наручники и коротко кивнул мне, когда повел его в наш звуконепроницаемый подвал.
С тех пор как мои эмоции начали возвращаться, я разрывался между признательностью и разочарованием. Эмоции стоят больших затрат энергии —понимание их, работа с ними, а не только их перенос.
Зная, насколько эмоциональным был Римо, я полагал, что у нас впереди будет трудное время, когда он разберется с отпуском Серафины.
Я набрал номер Киары, а Римо пошел в подвал, чтобы помочь Фабиано с отцом. Я только послал ей короткое сообщение, чтобы она знала, что все идет по плану.