Я кивнул, но мой разум продолжал проигрывать смерть моего кузена. Мои глаза были прикованы к невредимым шлюхам, задаваясь вопросом, был ли кто-нибудь из них вовлечен в это.
Маттео подошел ко мне.
— Черт. Не могу поверить, что наш собственный кузен пытался убить нас.
— У тебя был нож. — сказал я.
— Ты же знаешь, я никогда никуда не хожу без него. — сказал Маттео с тревожной усмешкой.
— Больше никогда не останусь без своих чертовых пистолетов.
Ромеро подошел ближе, слегка дрожа.
— Думаешь, твой дядя и другой кузен были замешаны в этом деле?
— Возможно. — пробормотал я.
Я сомневался, что Джуниор сам придумал этот план. Это соответствовало характеру Готтардо, что он уговорил одного из своих сыновей на это вместо того, чтобы рисковать собственной жизнью. Трус.
— Зачем он так рисковал? Даже если бы ему удалось убить нас, все равно остался бы твой отец, и он отомстил бы за тебя. — сказал Ромеро.
— Нет. — процедил я сквозь зубы. — Если бы мы с Маттео были настолько глупы, что нас убил Джуниор, отец счел бы нас слабыми звеньями. Он позволил бы Нине родить ребенка, и тогда у него был бы новый наследник. Конец истории.
Маттео поморщился, потому что это была правда. Мы оба это знали.
— Мне нужен выпить. — прорычал я в сторону одной из шлюх. Она бросилась к бару и налила мне виски, прежде чем принести его мне. Сделав глоток, я внимательно посмотрел на нее, и она опустила глаза. — Ты знала?
Она резко покачала головой.
— Нет. Нам сказали, что будет вечеринка в честь дня рождения, и мы должны будем танцевать. На этом все.
Я подошел с бокалом к одному из кресел и опустился на него. Шлюха, чье горло перерезал Джуниор, лежала рядом в луже крови.
В конце концов, Маттео, Чезаре и Ромеро сели напротив меня, пока мы ждали отца и его людей. Больше делать было нечего. Мы убили Джуниора и его друзей, поэтому не могли их допросить, а Готтардо и Анджело были в Вашингтоне. Я поймал на себе взгляды Ромеро и Чезаре — смесь уважения и шока.
Маттео покачал головой.
— Блядь. Не так я хотел провести этот день.
Отец, его советник Бардони и несколько солдат прибыли примерно через час.
Отец едва взглянул в нашу сторону, прежде чем направиться к моему кузену.
— Ты раздавил ему горло? — спросил он, осматривая то, что осталось от Джуниора. Я уловил нотку гордости в его голосе. Мне не нужно было его гребаное одобрение.
Я молча кивнул.
— У меня не было никакого оружия, потому что я предполагал, что был членом семьи, а не гребаным предателем. Он поперхнулся предательской кровью.
— Как тиски. — прокомментировал Маттео.