А я еще пыталась казаться суровой. Детский сад!
Между прочим, поймала себя на том, что записывала не все. Например, как три раза очень боялась.
Один раз такой. Ребята в маршруте, я одна. У меня есть какие-то мелкие задания — отсортировать образцы, сбегать на обнажение пемз и туфов и добавить еще что-нибудь к нашей коллекции. Справляюсь довольно быстро и начинаю придумывать себе какие-нибудь полезные дела — ставлю заплатку на стенку палатки, которую вчера нечаянно прожгла свечкой, еще раз начищаю посуду, отстирываю два чьих-то грязных полотенца и принимаюсь кашеварить. Ужин готов, темнеет, никого нет. Забираюсь в палатку и вытаскиваю заветную тетрадь, чтобы излить очередную порцию восторгов. В ногах у меня блаженствует Пират. Вдруг он начинает рычать, шерсть на загривке встает дыбом. Стенка палатки подозрительно прогибается, будто кто-то давит снаружи. Я… я притрагиваюсь к этой выпуклости и давлю в ответ. Там что-то живое! Чья-то лапа? Зверь? Пират начинает скулить и жмется ко мне. Свечка падает на спальник, очередной прожженной дырки мне не хватало! Я со злости луплю кулаком по предполагаемой лапе, она убирается. Тишина. Сердце бухает, как молот, еще минут десять сидим в обнимку с Пиратом и дрожим. Потом беру ракетницу, высовываю руку из палатки и стреляю в никуда. Осмеливаюсь вылезти и оглядеться. Никого нет. И что это было? Раздуваю догоревший костер — у огня не так страшно. Так и сижу до утра — пока не появляются наши всадники. Что-что, известно что. Лошади в темноте застряли на кекурниках, холодная ночевка.
Ну, а случись с ними беда, и как бы я тут одна?
Разве я тогда понимала, что главное? Фиксировала все подряд, как видеомагнитофон. Теперь только поняла, что вообще-то это был крутой эксперимент. Три месяца вдали от цивилизации. От трех китов, на которых, собственно, и стоит наша действительность — денег, секса и власти. Нет, еще от пиара.
Ситуация, когда ничего нельзя купить, возвращает даже не к натуральному хозяйству, а к первобытному коммунизму. Золотой век, доторговый — только охота и собирательство. Отсутствие общего эквивалента уравнивает всех — ужин состоится, если подвернется нужная дичь, не баран, так хоть куропатка, а еще если кто-то соберет дрова, а кто-то отчистит кастрюли. И куча побочных условий — например, не уронить в речку вьюк с чаем, сахаром и солью. От любого твоего действия зависит выживание группы. Ответственность приходит изнутри, оттого, что ты чувствуешь себя частью системы. Почти семьи.
Сурово?
«Холодно ли тебе, красавица?»
Нет, тепло.