Внизу стояла подпись моей матери. Я прочитала письмо еще два раза, но все равно оставалась в недоумении. Почему мать говорила о Патмосе, острове-тюрьме, куда ссылают опасных преступников?
— Объясни, что это значит.
Сабина сводила руки вместе и разводила их несколько раз перед тем, как сказать:
— Твоя мать отбывала там наказание. Ее обвинили в предательстве короны.
Мгновение я сидела совершенно неподвижно, слишком шокированная как-то отреагировать. Затем во мне возник вопрос.
— Как? Почему?
Сабина тяжело вздохнула.
— После женитьбы твоих родителей, твоего отца призвали в армию. Он вернулся с серьезными ранениями. К тому времени, твоя мать уже вынашивала ребенка. Ее беременность была не из легких, и она боялась растить ребенка сама, поэтому она попросила твоего отца больше не покидать ее. Он согласился. Тем не менее, вскоре пришло письмо, призывающего его снова вступить в армию. Отчаянно боясь потерять отца, твоя мать скрыла от него письмо. Когда выяснилось, что она вмешалась, твой отец был призван, а она сослана на Патмос. Она стала примером многим женам, которые пытались остановить своих мужей от службы в армии в те сложные времена. Твоя мать была на большом сроке беременности, когда ее забрали и сказали что, хотя ее ребенок и не принимал ошибочного решения, он тоже будет наказан и будет вынужден жить в тюрьме первые семнадцать лет своей жизни. И если будет хорошо себя вести, то потом его освободят. Понятное дело, твоя мать не хотела такого детства для вас. Она понимала, что это лишило бы вас нормального жизненного опыта и направило бы по неверному пути, после многих лет в окружении преступников. Она хотела подать апелляцию королю из тюрьмы. Не знаю, подала ли. Она обещала писать из тюрьмы, но я не получила ни одного письма. Тюремный надсмотрщик не давала ей ни пера, ни чернил, и рвал ее письма. Я не могла попасть в тюрьму, но поклялась забрать вас, когда вам исполниться семнадцать, и направить вас по верному пути.
— Однажды я проснулась из-за детского плача. Ты и твой брат были оставлены под моей дверью в корзине. — Она указала на письмо: — Оно было спрятано на дне корзины под шерстяным одеялом. Контракт напугал меня, но звучал так абсурдно, что я надеялась, он был ошибкой, или что ведьма забудет об оплате. Я считала, что семнадцать лет были большим сроком и, хотя, очень любила Гензеля, я не видела, что делало его особенным или достойным работать на ведьму, которая обладала магическими способностями и могла творить что угодно. — Она сделала паузу. — Было так тихо, я обманывала себя, веря в то, что она забыла о нем.