Я узнала голос, который принадлежал моей шумной соседке Нине. Я понимала, что слишком поздно гасить керосиновую лампу, поэтому просто сидела неподвижно в кресле, затаив дыхание и притворяясь, что меня здесь нет.
— Гретель! Мы не оставим тебя в покое, пока ты не выйдешь, — прокричал другой женский голос.
После того, как крики затихли, я сконцентрировалась на путешествии Эдмона, приятно удивленная тем, что девчонки ушли спустя всего лишь десять минут. Терпение и вправду сила.
Когда я дошла до восьмидесятой страницы, то с трудом могла держать глаза открытыми, и все же, я продолжала читать, желая узнать, что Эдмон будет делать дальше. Должно быть, я уснула, потому что, когда проснулась, в окно пробивался рассвет.
Деревянные настенные часы показывали, что уже восемь утра. Я распрямила платье, поставила книгу на место, и направилась от библиотеки к дому, в надежде, что Сабина еще не встала и не волнуется о том, где я.
К счастью, маленький Зивальд позади означал, что я добралась до нашей хижины менее чем за десять минут. Осторожно, пытаясь не наступить на какой-нибудь из фиолетовых крокусов, которые Сабина насадила вокруг нашего дома, я спешила добраться до входной двери.
— Доброе утро, Гретель! — Сабина отложила в сторону сине-зеленое ожерелье, над которым работала, и обняла меня. Через минуту она отодвинулась и внимательно посмотрела на меня. Слезы появились на ее глазах.
— Не могу поверить, моя маленькая девочка уже взрослая. Повеселилась ли ты на вечеринке?
— Нет. Я заснула за чтением в библиотеке.
Сабина не упрекнула меня, лишь улыбнулась. Ее пожилое лицо сморщилось. Когда-то каштановые волосы, стали почти серебряными, и каждый день на ее коже появлялось новое возрастное пятно.
Обуреваемая мыслью, что скоро она станет хилой старушкой, я отвернулась и занялась чайником.
— Будешь чай?
Сабина взрастила Гензеля и меня после преждевременной кончины родителей. Наш отец, солдат, был убит еще до нашего рождения, а мать умерла от туберкулеза.
Сабина была единственной моей семьей помимо Гензеля, поэтому мысль о том, чтобы оставить ее, причиняла боль, особенно сейчас, когда ее кости и сухожилия болели из-за холода, дождя и жары.
— Мятный, пожалуйста. — Будто прочитав мои темные мысли, Сабина коснулась моего плеча и спросила. — Все хорошо?
Я знала, что могу обо всем рассказать Сабине, но все же, сейчас мой язык был не в состоянии сформировать какое-либо слово.
— Ты волнуешься из-за своего возраста? Тебе не обязательно выходить замуж, ты же знаешь. — Лицо Сабины стало задумчивым. — Я никогда не жалела о сделанном выборе.