Келоэд поднёс кружку ко рту.
Все слушали очень внимательно.
— Местный ярл носил титул «гуна». Язык, как вы понимаете, тоже отличался от имперского. Да и на тер он не походил. Интонации — вот что играло ведущую роль. Первые несколько лет я осваивал местное наречие, ковал ножи и выполнял мелкие поручения гуна. Иногда приходилось сопровождать караваны в столицу или охотиться на опасных преступников. Пару раз я участвовал в приграничных стычках. В остальном моя жизнь протекала размеренно и неторопливо. Мой рлок тоже заскучал. Эти звери — хищники, причём на всех планах, включая ментальный. Они действительно могут охотиться на разумы живых существ. Но человек — под запретом. Рлок подчинялся мне беспрекословно и ни разу не переступил запретную черту. А ещё зверь умел мысленно путешествовать, заглядывая в разные точки континента. Порой я присоединялся к нему, устроившись на плоской крыше своей кельи. Надо ли говорить, что скука вынудила меня заняться философией. Я стал изучать местные религиозные и философские системы, общаться с духовными наставниками и заглядывать в пустоту внутри себя. Я понял, что трачу жизнь понапрасну. Я занимаюсь делом, которое никому не нужно. Ведь практического смысла в Храмах не было...
— И что вы сделали? — не выдержал Йордан.
Келоэд хитро подмигнул мальчишке:
— Пустился в странствие. Я отказался от своего ремесла, предал Гильдию и ушёл из города за смыслом. До меня доходили слухи о великих старцах, прячущихся в горах Урхата. Я собирался постичь их учение, разобраться с этой всеобъемлющей пустотой, заполнившей моё сердце. Рлока я взял с собой, ведь мы были неразлучны. Мой путь пролегал через всё Равнинное Царство, и он был действительно долгим. Я подолгу жил в разных городах, брался за любую работу, разговаривал с разными людьми. Я не боялся разбойников и одиноких убийц, поскольку был мастером ножей. Вдвоём с рлоком мы могли расправиться с кем угодно. Всюду мне попадались монастыри, я общался с их настоятелями, но это не проливало свет на главный вопрос. А потом начались лишения.
— Какие? — спросила Марийка.
— В одной стычке я лишился своего рлока, — голос сказочника дрогнул. — Это была война, а я ошибся с выбором стороны. Чудом спасся, меня выходила какая-то девушка. Я влюбился в эту девушку, но она умерла от лихорадки. И я ничего не смог сделать. Потери преследовали меня, я начал забывать цель своего путешествия. Но однажды я встретил человека, которому были ведомы тайные тропы Урхата. Этот человек провёл меня в горы и оставил на пороге древней обители. Пять лет я постигал мудрость