Но там было ещё что-то, в смеси с гневом. Он вгляделся получше. Желание? Желание, требующее прижать её к стене, снять платье, состоящее из двух полос ткани, соединённых двумя простыми узлами, как обёртку, явив тело, о котором он фантазировал две долгих ночи, оставивших его в чертовски разбитом состоянии.
Возможно. В конце концов, между любовью и ненавистью всегда проходит тонкая грань. А в данном случае, похоть и ненависть.
— Уже познал его, дорогая, — прошептал Лукас. — Есть футболка и магнит на холодильник, как доказательства, — когда её взгляд метнулся к шрамам над и под его глазом, он ухмыльнулся и добавил, — и это тоже. — Его поглаживающие пальцы замерли, сжав Сидней крепче. — Если вы предадите меня, я сделаю вашу жизнь несчастной.
Длинные женственные пальцы скользнули по его руке вверх... обвили его шею. Сжали.
— То же самое с моей стороны.
Впервые за долгие годы, так что он даже не припоминал последнего раза, смех — настоящий, неподдельный смех — зародившийся где-то внизу, он прокатился по груди, вырвавшись наружу. Даже для собственных ушей Лукаса, раскаты его звучали хрипло и устало. Было кое-что, удивившее его, более того, искреннее восхитившее. Всего лишь единицы бросали вызов и вели себя смело перед «зверем». Сидней удались все эти три вещи.
И опять, тревога ударной волной пронзила Лукаса.
Осторожно! Обойти. Покинуть. Не…
Он прикусил её нижнюю губу. Сидней замерла, резко дернулась назад, но мужчина ожидал такую реакцию и придержал её за затылок. Когда она перестала сопротивляться, он ладонью другой руки прошёлся по её горлу вверх. Большим пальцем погладил одну из этих великолепных патрицианских скул.
— И последний пункт повестки дня, Сидней, — тихо сказал он. — Вы требуете верности, и я вы её получите. Но, если бы я собирался соблюдать обет безбрачия, я бы пошёл в священники.
Она скривилась.
— Так вы хотите от меня исполнения супружеских обязанностей?
Он усмехнулся.
— Умница, — ещё одна ласка её кожи. — Это второе официальное уведомление. Я лишаю вас возможности выбора. Чувствуете ли вы себя лучше от мысли, что я вас заставляю? Уступали ли чьим-то желаниям настолько, и, веруя в то, что лишившись права выбирать, вам комфортно и безопасно? Прошу прощения, вы сохраняете возможность альтернативы. Даже выходить или не выходить за меня замуж. Даже приходить в мою постель или нет. Но, крошка, давай не будем притворяться, что ты не хочешь туда попасть. Что ты не представляла себя подо мной... надо мной... как это могло бы быть, — её дыхание билось под его губами, и Лукас кивнул, эта чуть заметная реакция была равнозначна признанию. — Даа, ты делала это, — прорычал мужчина, капитулируя перед нуждой, острыми когтями раздирающей его изнутри, с самого первого момента появления Сидней в офисе. Чёрт, да сразу, как только он услышал её голос по телефону.