Ресницы Лукаса приподнялись, и она почти зарычала, увидев печать голода на его резких чертах. Густые, темные водопады волн и завитков обрамляли острые углы и черты его лица, подчеркивая желание, горящее в бирюзовом взоре, который, казалось, разрезал бессмыслицу ее реплики. Сжав пальцы в кулак, она отняла свою руку и постаралась убедить себя, что трепыхание в животе было раздражением, а не женским возбуждением от осознания, что он позволил ей отодвинуться. Они оба понимали, что, если он хотел и дальше касаться ее, он бы продолжил открывать новые точки возбуждения на ее руке, как в эротической версии экспедиции Льюиса и Кларка.
Натянув маленькую полуулыбку, он отклонился на свое сидение. Эта маленькая усмешка ничуть не отвлекала от чувственной полноты его губ. И совсем не успокаивало возбуждения, все еще искрящегося в ней. Наоборот, она хотела прыжком преодолеть пространство, разделяющее их, оседлать его крепкие бедра и вторгнуться в его рот. Захватить его. Приручить.
Но именно ее ошеломляющее желание и удержало ее прикованной к сидению, наносить вербальные — и отчаянные — уколы.
— Это третий раз, — он сделал паузу, — когда ты ставишь меня на место. Новости о хищениях твоего отца, разорванная помолвка, брак со мной, — все это ты восприняла спокойно, не теряя ни грамма этого чертового самообладания Блэйков. Но любые упоминания секса, любое прикосновение, не являющееся вежливым или приятно-аккуратным, превращают твой язык в острый клинок. Чего же ты боишься, Сидней? Секса?
Секса? Нет, не секс пугал ее. А то, что он заставлял ее чувствовать — терять контроль, быть незнакомкой в собственном теле — вот, что до ужаса пугало ее. То, что он сделал бы с ее телом, не было бы просто сексом. Это было бы чем-то более взрывным, диким и жестким. А после, он бы оставил ее, цепляющуюся за зубчатые скалы, как потерпевшую кораблекрушение. Измотанную. Опустошенную. Потерянную.
— Конечно, нет, — ответила она. — Неужели тебе никогда не приходило в голову, что мне не нравится, когда ты говоришь со мной, как с теми женщинами, с которыми встречаешься и отбрасываешь? Я твоя невеста, скоро стану твоей женой, а не очередная красотка месяца, чье имя ты даже не вспомнишь через мгновение, которое займет ее исчезновение из твоей постели.
Его бровь высоко выгнулась.
— И как же ты узнала с кем я — как ты выразилась — встречаюсь и отбрасываю? — он оперся предплечьем на ногу и подался вперед, его внимательный взгляд сиял ноткой юмора и чего-то более темного. Голодного. — Ты проводишь надлежащую проверку, дорогая? Потому что я с радостью отвечу на все вопросы относительно моей сексуальной жизни.