Вцепившись в свой букетик — сжимая его изо всех сил, на самом деле — она отважилась заглянуть в зал. Ее сердце подпрыгнуло от радости. Ее отец и мать сидели в первом ряду. Она не говорила ни с кем из них, с тех пор как ушла из дома, но они все же пришли.
Ох, Господи Иисусе. Влага улетучилась из ее рта, а бабочки спешно эвакуировались из живота, уступая место хищным птицам. Что я делаю? Я не смогу...
Она подняла голову и впервые заметила его.
Птицы в ее животе успокоились. Комната и гости исчезли, а мир, умолкнув, замер в ожидании.
Его бирюзовый взгляд столкнулся с ее — и отказался отпускать. Необычное тепло зародилось в ее груди и пронеслось по ее телу. Она должна была чувствовать гнев, обиду, ужас — любой спектр эмоций. Однако, как только она начала свое шествие по проходу, направляясь к этому невозможно красивому, мужчине со шрамами, который ожидал ее, излучая безмолвную силу, ее наполнило чувство, которое она не могла — боялась — определить.
А когда он протянул ей руку, она, не сомневаясь, вложила свою в его.
Она не доверяла ему. Не любила его. В сущности, не знала его. Но в этот момент она не могла представить никого другого на этом конце ковровой дорожки.
Ах. Ужас в ней все-таки присутствовал.
Короткая церемония пронеслась со скоростью света. Вскоре священник велел им повторять за ним. Она не запнулась, произнося свою клятву, и для своих ушей она звучала вполне убедительно.
Почти конец. Мы почти закончили.
— Лукас подготовил особую клятву для своей невесты, — объявил пастор, кивая.
Сидней едва не подпрыгнула от удивления. Он что? Зачем? Это не была типичная церемония для любящих друг друга людей. С чего бы ему?..
— Сидней, — начал он. Его глубокий голос был одновременно громким и интимным, как будто звуча только для ее ушей. — Я знаю, наши отношения не совсем... обычные. Я знаю, что принять меня и нас стало для тебя жертвой и прыжком в неизвестность. Сегодня я обещаю, в присутствии твоей семьи и друзей, что этот прыжок ты совершишь не одна. Начиная с этого дня, все время, что мы будем вместе, я клянусь, ты никогда не будешь одна опять. Я обещаю защищать тебя, обеспечивать тебя, давать тебе приют и посвятить каждый день нашего брака тому, чтобы доказать тебе, какая ты прекрасная и особенная. Какая ты желанная.
Слезы, незванные и горячие, обожгли ей глаза. Их гостям она, скорее всего, показалась переполненной эмоциями невестой, тронутой обетом любви своего жениха. Но они не понимали скрытого смысла. Это... это сообщение, обернутое в красивые слова, действительно что-то значило для нее — в отличие от традиционных клятв — потому что оно было искренним. Не было обещаний любви или слов про «только смерть разлучит нас». Лишь его обещание почитать ее. Уважать ее.