— «Ло» больше уже ничего не означает, — заметил Мегген.
— Подтверждаю, — сказал Каллиген, — хотели даже ее упразднить. В объединенном совете кланов говорят, что она обесценилась. Слишком много знати развелось. А винить-то и некого, кроме самих себя.
Парагонцы затихли. Все они вдруг вспомнили родной дом, в непреодолимых световых годах отсюда.
— Это разделяет, — сказал Леонат. — К чему тащить это с собой в Астра Милитарум? Оно же ничего не значит.
Мегген мрачно посмотрел на атраксийца через дно пустого стакана.
— Оно значит все.
— Я не понимаю, — сказал Голлф.
— На Босоваре у вас ведь есть старейшины, так? — спросил Каллиген. Голлф кивнул. — Вот и у нас дома есть большие шишки в стеклянных дворцах, а есть все остальные, живущие в грязи и шуме того, на чем специализируется их клан.
— Но ты и он… Мегген говорит, что вы оба тоже живете в грязи, — сказал Голлф.
— Напомнить другим, что в тебе течет благородная кровь, — это способ почувствовать себя немного лучше, — отозвался Каллиген.
— Я тоже их не понимаю, дружище Голлф. Мне это тоже чуждо. На Атраксии все люди рождаются равными, — произнес Леонат. — Нас испытывают всю жизнь, дабы найти самую подходящую роль в жизни. Происхождение — не залог качества человека.
— Да, это важно! — горячо сказал Мегген. — Как, во имя Терры, ты можешь знать, кто ты, если не знаешь своих корней?
— Но ты говорил, что старейшины это плохо, — вставил Голлф.
— Так заведено в обществах, где происхождение играет важную роль, Голлф, — сказал Леонат. — Они жалуются на свое положение, но будут до конца защищать систему. Честное испытание — вот единственная реальная альтернатива. Так мы можем быть уверены, что все мы служим Императору наилучшим образом.
— Тогда у тебя, наверное, был очень низкий балл, — сказал Каллиген.
— С чего бы? — возмутился Леонат. — Очень даже высокий!
— Правда? Тогда почему тебя послали в Астра Милитарум?
— Я уверена, твои баллы вовсе не плохие, мой маленький Лео. Они честные, — проворковал Мегген голоском матери, успокаивающей ребенка. — Тебе дадут любимый лазган и койку на другом конце Галактики, где ты не станешь путаться под ногами у серьезных ребят.
— Прошу на выход! — весело сказал Каллиген.
— Что?! — в притворной ярости воскликнул Голлф. — Со мной на Босоваре случилось точно то же самое!
Все рассмеялись. Даже Эппералиант, о чем-то задумавшийся, улыбнулся.
— Что у нас тут? — заговорил бородатый мужчина с жестоким взглядом.
Смех танкистов угас, когда на них легли тени. Их стол обступило кольцо атраксийцев.
— Это не твое дело, дружище, — ответил Мегген.