С одной стороны, без интернета и телевизора скучно. С другой, остается больше времени на человеческое общение. Идешь спать раньше, чем в эпоху голубых экранов. А для молодожена это только плюс.
Утром после легкого завтрака мы собрались внизу. Каждый пришел со своим оружием. У Бернардо короткое охотничье копье с широким лезвием и охотничий меч, арбалет. Гавриил явился со своей секирой и рогатиной. У меня аркебуза, арбалет, кинжал. Про стилет в сапоге и дерринджер я промолчал. Это личное.
Внизу нас ожидал Санчес, приехавший на своей лошадке.
— Ваша милость, лошадей придется оставить в деревне. Потом мы пройдем по дороге. Медведь зверь умный. Если он увидит след человека на поле, он испугается и уйдет. А на дороге следы людей ему привычнее. К месту лучше всего подойти до захода солнца. В шалаше нужно будет затаиться и не разговаривать.
Мы сделали все, как нам порекомендовал егерь. Я зарядил аркебузу, взял зажигалку, чтобы поджечь фитиль. Ствол положил на пенек и приготовился ждать. Еще до того, как мы забрались в шалаш, я спросил у Санчеса.
— А медведь точно придет?
— Кто его знает, зверюгу дикую. Но на кормежку он всегда ходит по одной и той же тропе.
Все произошло по сценарию нашего егеря. Медведь подошел с противоположного конца поля, которое он предварительно обошел. Я подпалил фитиль. Косолапый выбрал участок для перекуса не более, чем в двадцати метров от нас. Он сел на задние лапы, а передними стал загребать стебли овса в небольшую копну, зубами срывая соцветия. После он начал пережевывать зерна, громко причмокивая при этом. В этот момент Гаврила чихнул. Медведь встрепенулся и стал на задние лапы. Высотой он был метра два. Я плавно надавил на спуск. Раздалось шипение горящего пороха, потом выстрел. Все заволокло дымом. Да, это не в Долголуговском охотохозяйстве в Подмосковье с вышки из "Тигра"9 с оптическим прицелом по кабану стрелять.
Сразу после выстрела, Гаврила и Бернардо с ревом и копьями вскочили и бросились к медведю. Косолапый доходил.
Он лежал на боку и хрипло дышал. Бернардо вонзил ему копье под левую лопатку. Гаврила взмахнул секирой, потом медленно ее опустил и буркнул.
— Буду я еще шкуру портить. Пусть у тебя в комнате висит.
И отошел в сторону.
"Тигр" не "Тигр", но тридцатиграммовая пуля из моего аркебуза попала в левую половину груди лесного хозяина, и это поставило точку в охоте.
— Так не интересно охотиться. Вот у нас на Новагороде, бывало, выходили на медведя с рогатиной один на один. А здесь с этой стреляющей палкой да за тридцать шагов, разве это дело.