— Кацуи… — мне нужно, чтобы ты оказала свои услуги гайцзину. — Ты знаешь, что произошло?
Мне нужен не сошедший с ума от отчаяния самурай, а почувствовавшая надежду девчонка.
— Полагаю, вы говорите о вашем брате? — надо же. Прошел всего день, а уже "ваш брат", а не "Нобуюки-сама". Хотя все равно дергается при его упоминании.
— Да. Скажи, ты знаешь, что с ним произошло? — разумеется знает. Иначе бы не было этого отблеска улыбки.
— Он погиб. — а сколько злорадства в голосе. Конечно, меньше, чем хотелось бы, девочке не дали отомстить своими руками, но уже что-то похоже.
— Не просто погиб. Его вместе с охраной расчленили на кучки и похоронили заживо. — на самом деле по словам врача он умер почти сразу, но не буду ломать ей удовольствие.
— По вашему приказу. — нет-нет, мне не нужна твоя благодарность. Хватит с тебя и отсутствие альтернатив.
— На самом деле нет. Это была личная инициатива. — да, морщись, тебя опередили. — Видишь ли, один юноша буквально потерял от любви голову. А узнав, что делали обьектом его любви, решил отомстить. И так получилось, что все-таки смог. — никакой реакции кроме легкой злобы. Какая же ты непонятливая.
— И ради кого же ваш ручной варвар отправился в лагерь командующего? — и ни следа зависти.
Мелкий гаденыш умудряется портить мне жизнь даже из могилы.
— Ради тебя. — и теперь ты ему очень, очень обязана. Конечно, я этого не скажу. Разумеется, ты сама это поймешь.
Но выражение шока на этом каменном личике того стоило.
— Меня попросили передать тебе подарок. — я кивнула на стоящий на столе небольшой футляр. Порадуем девочку, так сказать, вещественно. — Можешь взять.
Девушка нерешительно подняла крышку, и по комнате прокатился сладковатый запах начавшегося гниения. Лучший подарок для господина — голова его врага. Она самурай, так что это в некотором роде оскорбление и подозрение в неспособности собственноручно отомстить за себя, но он варвар. Да и пусть отвыкает от боевого статуса. Мне нужны дети с глазами, видящими смерть, а не лишний боец, пусть и очень хороший.
— Постарайся быть поблагосклоннее к юноше, Кацуи. Не каждый готов отдать ради тебя жизнь. — злость, смятение, непонимание… Тяжело гайцзину с тобой придется.
Но это уже его забота. Со своей стороны я сделала все, что могла. А он мальчик умный, поймет, кто подтолкнул.
Добьется своего — хорошо. Нет — сам виноват.