— Онтнюже молчишь-то об сем? — Вскочил с лавки, и забегал по горнице, в бешенстве тряся руками. Очевидно, сдержать ругательства стоило ему больших трудов.
— Яз, Борис Федорович, сказываю, внегда знаю твёрдо. Бысть мне видение, або есть в уральских краях железа горы, меди немерянно, золота да серебра реки, да камни самоцветные во множестве, ужо будь в надёже, бо место перстом указать не могу. Здеся, мол, копайте. Желаешь, тесть дорогой прямо сейчас начертаю тебе все земли на свете. Токмо зачем тебе то надобно?
— Все земли на свете? — Слегка остыл Годунов. — А и нарисуй! Желаю ведать, чего никто не ведает! А Каменный пояс яз прикажу по камушку раскидать! К завтрему лутчие люди толпами тудысь пойдут! К завтрему!
— Ксюша, подойди ко мне. — Вернувшись в выделенные мне палаты годуновского терема, позвал я молодую жену.
Ксения вышла из своей горницы и подошла ко мне.
— Садись поговорить с тобой хочу. — Она подошла к лавке, но я похлопал по своим коленям. Молодая женщина села, после легкой заминки.
— Вот, что радость моя. Люба ты мне. Хочу узнать об мыслях твоих: чего хочешь ты, что любишь?
— Кошек люблю, наряды красивые, жуковинья на персты, да иные красоты какие, читать люблю.
— За нарядами да жуковиньями дело не станет, бо что читаешь ты.
— У нас у батюшки в тереме либерея ажно из дюжины книг. Жития святых, Псалтирь, Апостол, Часовник печати Ивана Фёдорова, да еще книги какие.
— А ты на латыни читаешь счастье моё?
— Читаю.
— У меня в Угличе двадцать книг. Как приедем, посмотришь. Ведома тебе повесть о хождении в Индию купца Афанасия Никитина? Нет? А Слово о полку Игореве? Тоже нет. Яз попрошу святых людей бо соделали нам списки с сих повестей. Вскорости надобно будет нам отбыть в удел мой. Задумали мы с батюшкой твоим дело вельми великое. Московское царство первым содеется среди всех. Какое не скажу, Борис Федорович не велел. А знаешь, на полуденной стороне, возле моря Сурожского в степи могилы стоят забытого народа. С виду они как горы земляные, высотой с терем. А в тех могилах лежит прах истлевший князей их, при нём жуковинья, с ожерельями, да одежды, да посуда золотая, красоты не описуемой. А исчо, на полночных землях находят иногда останки слонов волосатых северных с бивнями желтыми, бо иногда целиком находят, только замороженными насмерть. Откель знаю? Прочитал где-то.
В конце мая начались сборы для отъезда к Угличу. Борис Федорович навязал отряд царских рынд. Двадцать человек. Здоровенные парни. Но я настоял, чтоб среди них не было сыновей знатных родов. Боярин ручался за их верность нам. Афанасий сначала напрягся, но я успокоил его, назвав своим первым воинским советником. Дворяне, да боярские дети должны были служить какое то время в году, два раза в год являться на смотр, и конечно на военные походы. А рынды служили круглый год и не за деньги, а за честь великую.