— Ничего Борис Федорович. Поквитаемся и со свеями и с поляками. За нами будет сила. Хочешь, для твоего удовольствия, поведаю тебе, что случится с польским царством?
— Погодь. — Годунов встал и проверил дверь, затем сел и с ожиданием посмотрел на меня. — Сказывай.
— Наши предки в древние времена також, как и полские магнаты ныне, не могли поделить власть меж собою, ноли оне призвали на престол воинского вождя Рюрика из варягов. С князем коий имел воинскую силу опытную, никто спорить уж не смел. Тако же и полские люди знатные, всякий раз призывают на престол варягов разных, то из немцев, то из угорцев, то исчо откуда. Своим полским людям оне не верят и мнят господами над собой лишь немцев разных. Мой предок Рюрик корни пустил в сею землю. Коли ближние дети его носили имена варяжские, то дети детей словенские. Родная для нашего рода, речь словенская, обычаи исконные, вера святая. В крови у нас Русь. Поляки же хотя и призывают себе на престол правителей королевских кровей, сами их слушать не желают. Каждый шхяхтецкий род норовит урвать власти кусок. Тако и разорвут оне землю свою, покуда ничего не останется. Онеже ныне польское царство крепко, но распнут его гордость и жадность шляхты её. Оне сами враги Польши, сами погубят её.
— Внегда сгинет польская держава? — заворожено вопросил царедворец.
— Лет через сто, либо быстрее, коли мы с тобой поможем.
— Поможем, Дмитрий Иоаннович, отчего ж правильному делу не помочь. — Настроение тестя явно пошло на поправку. — Вот чего, ажно бирюч, указ царев на лобном месте прокричит, бери княжич под себя мануфактуры оружейные: пушечный двор, ружейные заводы, да избы пороховые. Яз об том всех упрежу.
Я встал, поклонился и сказал:
— Благодарю за честь Борис Федорович!
Празднование нового года началось с раннего утра. Чуть рассвело, проснулся весь двор, начались суетливые сборы и подготовка лучших людей к ритуалу. Все, кто участвовал в праздновании, одевались соответственно чину. Борис Федорович и я в богатые одежды. Близкие слуги и советники поскромнее. Челяди на площади места вовсе не было. Женщины также не допускались.
Борис Федорович просил держаться рядом, а коли кто из бояр будет перечить указать ему того грубияна, он мол любому укорот даст. С утра была хорошая погода. К восьми вышли из подворья со свитой к Соборной площади Кремля. В отличие от Успенского, Архангельского, и Благовещенского соборов, казавшихся неизменными и завершёнными, колокольня Ивана Великого оказалась значительно ниже, той, что я помнил, также, как и в пристроенной к ней справа прямоугольной звоннице с храмом Вознесения Господня чего-то не хватало.