Второе пробуждение оказалось куда лучше. Тело не болело, по нему гулял лёгкий тёплый ветерок. В ушах стоял какой-то шум, с трудом опознанный как шум прибоя. Нос раздражал странноватый, непривычный запах. Открыв глаза, Максим с удивлением увидел над собой ясное небо и странный вытянутый лист, похожий на пальмовый. Вот только его расцветка явно отливала в синеву. От удивления на автомате он протёр глаза и сел. Немного ниже, в двух сотнях метров от него, на песчаный берег накатывались бирюзовые волны, а по пляжу ползали зелёные крабы.
Скромная поступь прогресса
Полтора десятка лет! Нет, вы только вдумайтесь в эту цифру! Целых полтора десятка лет проработал комплекс печати микросхем! Сколько всего было придумано и напечатано на нём! Но увы, воссоздать его печатную головку так и не удалось. Да и деградировал он постепенно, так что в последние два года печатать без сбоев удавалось хорошо, если одну пластину из трёх. Да и там в брак уходило больше половины чипов. Ну а теперь всё, счастье кончилось. Здравствуй, примитивная литография! И доступный грубый техпроцесс, не дающий создать нормальную электронику!
Одно радует, удалось поднять своими руками и нашими общими мозгами производство микроэлектроники и вообще радиотехники на уровень, грубо, конца 20-го века. Да, производственная линия всего одна и требует каждый раз перенастройки комплекса, зато она есть. Теперь у нас вспомогательные мозги для платформ "Цзерки" печатаются по полному циклу именно на ней. И хотя вместо чемоданчика получился на выходе почти холодильник, тем не менее это успех! Вот только самих мозгов дроидов и их сенсорных блоков повторить пока не вышло. И энергопотребление снизить не плохо было-бы.
Зато у нас есть собственный завод полного цикла по обработке чёрных и цветных металлов! И собственный станкостроительный завод, вернее будет сказать - мастерская. И собственный химический комбинат, с широкой номенклатурой выходной продукции. И моя гордость, перенастраиваемый подшипниковый завод! О, сколько он съел моих мозгов! Хотя и сейчас иные партии сразу идут в брак, особенно новые, с самостабилизацией. А ведь первые года приходилось использовать подшипники скольжения! Хотя, в некоторых особо точных станках они используются до сих пор. Впрочем, больше всего неприятностей доставил нам спутник. Из-за постоянной активности пришлось переносить всё производство в космос, строить орбитальный завод. Конечно и тут возникли проблемы, очень сложно оказалось получить самую простую вещь - прямую полосу металла. Или уголок. Или лист. Два метра - тот предел, что получалось производить, иначе катастрофически нарастали деформации. А сколько пришлось играться с добавками! А в итоге у нас на орбите странная пространственная сварная структура, преимущественно железо-стальная, которую не желательно резко перемещать, плывёт геометрия. Чего мы только не придумывали, каких конструкций не городили, но на три сотни метров длины малейшая тяга на сторону даёт шести метровый прогиб конструкции. Одно хорошо, после её исчезновения конструкция возвращается в исходное состояние с остаточной деформацией в десяток сантиметров.