Вовка резко свистнул призывая Дусю, что бы успокоить её и не дать уйти за стадом.
Шапки у всех были на затылке, всем было жарко. Данила подошёл к собаке и потрепал её за ухо:
— Молодец Дуся! Не зря тя хозяин на цепь не садит. Такой как ты на цепи не место.
Собака понимая, что все её хвалят, дышала, вздымая бока, счастливо виляла хвостом, высунув язык, и поглядывала в сторону ушедших кабанов, показывая, что ещё не такое может в такой доброй компании.
Просидели около получаса, остывая и попивая травяной настой.
— Пора. — Тихо сказал я.
Товарищи кивнули и мы двинулись по следам. Я посчитал шагами дистанцию стрельбы, оказалось примерно одиннадцать — двенадцать метров. Ну, посмотрим.
Собака сразу взяла след и повела нас за ушедшими кабанами. Обилие крови по сторонам тропы говорило о хороших попаданиях. Тут же, у тропы валялся окровавленный обломок стрелы, длиной в ладонь с моим наконечником. Шагов через семьдесят, Дуська присела, вздыбила холку и зарычала — не далеко лежала чёрная масса дошедшего кабана, килограмм под сто. Вовка вытащил за хвост стрелу:
— Твоя Влад. Похоже лёгкие прошла.
— Хороший выстрел. — Похвалил Данила.
Мы шли дальше. Шагов через сто лежал ещё один кабан, тоже одной стрелой битый в лёгкие, второй в брюшину и с третьей, моей, в заднице. Первые две были Даниловы.
— Ну у тебя и скорость стрельбы! — Удивился я, обращаясь к Даниле, — две успел всадить пока он мимо-то бёг.
— На том стоим! Но ты его в зад добил, — довольно улыбнулся он.
— Данила с отрочества со степняками сшибался! Что верхом, что пешим, вот и поднаторел. — Вставил Вовка.
— Где? — Изумился я.
— Под Курском. Курянин я. — Взгрустнул Данила. — Так, не слабнем други!
Дальше по крови шли минут десять, подошли к редкому камышу, у Дуси поднялся загривок.
— Хреново! — Сказал Данил и снял копьё, — он ща нас поджидает, теперь мы для него мишень, а не он для нас.
Мы на приличном расстоянии друг от друга, медленно двинулись в камыш. Дуся первая, за ней Володька, пригнувшись и низко неся копьё. Я и Данил шли плечом к плечу позади.
Секач с красными, налитыми злобой глазками, вылетел внезапно, Дуся бросилась на встречу, увернулась от его клыков и вцепилась ему в заднюю ногу. Зверь этого почти не заметив атаковал Володьку, тот упёр комель копьеца во влажную землю, наступил сапогом и принял кабана под рыло, на отточенный лист копья.
Древко вошло в мягкую землю и сломалось. Удар по ногам Вовки со стороны казался просто толчком, на самом деле это было чревато порванными и поломанными ногами. Вован сиганул что было мочи и падая, подался в сторону, Дуся, с рыком бросилась спасать хозяина, вцепившись в пятак зверя. Данила молнией оказался в ревущей, орущей, визжащей куче и всадил своё оружие в бок секачу, тот перекинул свой гнев на него и стряхнув собаку, мотнул мордой по Данилиным ногам, тот отлетел вместе с копьём. Я с налёта, что было дури сунул свою рогатину кабану в шею, под ухом, тот рванул на меня, опрокинул, но подоспел Вовка, он подхватил Данилово оружие и всадил в сердце бешеного зверя.