— Догостевался, турист хренов?! Заблудился? — Спросил я себя в голос, смачно выругался и закурил.
Так я и сидел в размышлениях. Стало прохладнее и сырее. Лес потемнел и начал затихать. Приближались сумерки. Они несли в этот мир другие звуки, другую жизнь, другие правила, нагоняли первобытный страх и в то же время пробуждали первобытные чувства, обостряли восприятие, подталкивали к действиям. Это заставило поспешить на поиски более подходящего места для ночлега. Всплывшие в памяти истории про лешего пробежали холодком по спине. В миг, куртка была вывернута на изнанку и надета. Говорят, что вывернутая одежда отводит чары лесного деда. Вскоре показался заветный ориентир — берег реки. Кто бы рассказал, не поверил! Теперь верю.
— А вывернутая штормовка то помогла! Подумал я ошарашено и, ругая себя за опоздание, принялся собирать дрова для костра, подсвечивая себе фонариком, всё ещё не веря в произошедший факт.
Всю ночь на реке раздавались всплески, плюхи и прочие звуки. Река жила своей ночной жизнью, как и лес. Где-то, вдалеке, за стеной камыша, гоготали утки. Иногда слышался свист их крыльев над головой и шумное приводнение. Шорохи в лесу не давали заснуть, пугая своей близостью и не известностью, лишь греющий свет костра успокаивал и обнадёживал.
Вот оно! За этим я сюда и ехал, подумалось мне. Что ж, преодолевай, сказал мне голос предка, и я ему грустно улыбнулся. Глядя на огонь, вспомнилось стихотворение Вадима Шефнера:
Огонь потрескивая ветками, мне память тайную встревожил.
Он был зажжён в пещерах, предками, у горнокаменных подножий.
Как трудно было им единственным, на человеческом рассвете,
На не уютной и таинственной, на не обстроенной планете.
На них, презрительными мордами, как на случайное уродство,
Поглядывали звери, гордые своим косматым первородством.
Мы стали опытными, взрослыми, а предки шли призывниками,
Как смертники в разведку посланные предшествующими веками.
Ещё не поклонялись идолам, ещё анналов не писали,
А Прометей был позже выдуман! Огонь они добыли сами!
Настроение улучшилось, ведь это была свобода, о которой просила душа, а завтра всё наладится. Вспомнились медведи, которые тут были не редкость и я, озираясь на темноту леса, подбросив дровишек в огонь, закутался в спальник, отгоняя дурные мысли. Постепенно сон сомкнул мои веки и унёс в мир сновидений. Снилась какая — то каша, состоящая из разговоров с Вовкой и людьми в белых одеждах.
Пробудила меня утренняя прохлада. Вставать не хотелось, но нужно было развести огонь, заварить чайку, умыться и так как утро мудренее вечера, обдумать дальнейшие действия. Лес уже жил не ночной, а утренней жизнью. Сквозь туман река несла свои воды тихо, устало от ночного гуляния.