— Похоже ты рогатину в легкие вогнал. — Обратился я к другу.
— Похоже. А ты говорил рай…
Мы простояли наготове, пока зверь не затих, около пяти минут, потом занялись изготовлением факелов, для дальнейшего исследования тёмных недр корабля.
… Исследуя помещения космического судна, мы поражались их размерам. Здесь всё было огромно, дверные проёмы, трапы, кнопки… Я не успевал удивиться одному, как на глаза попадалось другое. В одном из отсеков с оплавленными стенами была зияющая рваная дыра. От останков какого-то пульта, в дыру, по наружной обшивке, свисали рваные жгуты проводов, на которых висели остатки оборудования, обросшие лианами. Шар в сумке начал вибрировать. Вот и цель путешествия.
— Вот он, сундук на дубе висящий. — Облегчённо промолвил я и указал Даниле.
Курянин взялся за топорок и принялся рубить жгуты удивляясь их материалу. Обрубленные провода скользили за борт и уносились к земле с высоты тридцатиэтажного дома. Последний жгут распался под топорком и за бортом раздался треск ломающихся лиан. Остатки пульта, ломая и разрывая растения, опутавшие корпус корабля, полетели вниз.
— Ё-моё! — Вырвалось у меня, — побьём «сундук» то!
Недолго думая мы поспешили вниз по трапам и лестницам.
— Не побьём. В былине сказано, что он железный. Што ему будет то? — Отвечал на ходу Данил.
Выбежав и обежав корпус космолёта, у меня вырвался вздох облегчения. Искорёженный пульт висел в десяти метрах от земли, на двух растительных канатах.
— Как там в былине Даня?
— Как, как? Медведь помог дуб завалить, вот как, но тут он не помощник.
— А дальше?
— А дальше, заяц, потом утка и обоих стрелочкой из лука.
— Ну, так тому и быть. Произнёс я и достал стрелочку со срезнем.
Стрелял я раз десять, пока две лианы не лопнули и к нашим ногам упало ожидаемое. Шар в суме завибрировал и мы, перевернув упавшую груду увидели свастику.
Это был диск тёмного стекла, похожий на обоюдно выпуклую линзу, в тёмных недрах которого, мерцая множеством огоньков, медленно крутилась четырёх лучевая, плавно закрученная свастика, а на одной из её лучей теплилась оранжевая точка.
От догадки меня бросило в пот:
— Так это, это… Бурей, он знает… — Я захлебнулся от переживаний и закашлялся.
— Что Влад? — Испугано спросил Данила.
— Не знаю, поймёшь ли, но свастика — это модель нашего мира, а точнее, это модель нашей галактики!!! В одном из этих многозвёздных лучей находится наша солнечная система, наше солнце, наша земля! Понимаешь? — Выговорил я с выпученными глазами.
— От куда знаешь?
— Ещё в школе по астрономии проходили.
Было видно, что Данила ничего не понял, но суть важности уловил.