…Да-а, подумалось мне, не дай бог сюда нагрянут какие-нибудь проверяющие Вологодской церкви, тада нашему Прокопию кранты. Обвинят в ереси, в пособничестве язычеству и накажут по-свойски, предадут анафеме, отлучат от церкви.
Как потом оказалось, Бурей и Прокопий говорили о нас, о нашем желании вернуться домой, в наш мир, с нашими новыми семьями. Два умудрённых мужа обсуждали правильность наших желаний, моральную чистоту нашей затеи и эта беседа способствовала исполнению наших чаяний.
…………………………………………………………………………………….
Вечером, перед сном ко мне забежал Вовка. Он постучал в ставню. Лю откликнулась приглушённым коротким лаем. Я вышел на крыльцо:
— Кто тут?
— Да я это. — Полушёпотом отозвался Вован.
— Ты чё припозднился то?
— А-а, — тоскливо махнул рукой друг, — понял, что не засну, поговорить захотелось.
— Заходь, — тихо пригласил я.
— Я тут это, вон чё. — Таинственно произнёс хирург и достал из тяжёлой сумы предмет, который и в сумраке сеней определялся как бутыль русской.
— Фига се! — удивился я, — эт ты «оттуда» припёр, каков калибр?
Вовка утвердительно кивнул:
— Ноль семь.
У меня началось обильное слюноотделение.
— Есть закусь, втихаря от Светлы? — Неловко спросил хирург.
— Найдём. А чё ты боисся, чай мы не там и жёны наши не те.
— Кто там Владушка? — спросила жена, высовываясь в сени в ночной рубахе.
— То Володимир Светлушка, — ответил я, присев от неожиданности.
— Здрава будь Светла, я это. — Приветливо ответил Вовка, спрятав пузырь за пазуху.
— Ну что вы в сенцах то шепчетесь, проходите в дом.
— Да не Светла, боюсь мешать буду, а потолковать надобно, — робко ответил Володька.
— Женуля, ты ложись, а мы с Вовшей на погребке потолкуем. — С деланным спокойствием молвил я, прикидывая в мозгах закусь.
— Ну как хотитя. — И Светла закрыла за собой дверь.
Мы оба прекрасно понимали, что Светла подала бы на стол хмельного да съестного, но нам обоим хотелось другого, нам хотелось посидеть вдвоем, с бутылкой беленькой, без присутствия дам, в простой, свойской обстановке, как раньше.
…Мы вышли в сумеречный двор, Лю сразу окружила нас вниманием, из курятника донеслось куриное кряхтенье, под ногами появилась кошка Катя, я отворил дверь времянки, катёна нырнула внутрь, Вовка потряс какой-то погремушкой и протянул её мне. Это были спички.
— Блин! Что ж ты раньше их не приносил оттуда?
— Всё просто, всегда хотел и всегда забывал. Ныне припёр на всю весь, на тысячу рублей накупил. Понимаю, что немного, но при необходимости будет у каждого.
Толстая свеча, осветила помещение, наши тени заиграли на стенах, я засуетился с закусью, открыл в полу лаз и слазил в погреб за солениями, щами, мочёными яблоками. Вовка, продолжая меня удивлять, достал набор из семи нержавеющих стопок, грамм по сто каждая, несколько вилок и газету. Елки палки, газета приковала мой взгляд, мне хотелось её прочесть, узнать новости, влиться в ту жизнь, почувствовать себя частью того мира, мира в котором родился и вырос. Меня поразило моё желание, ведь я никогда не интересовался газетными новостями, да и вообще прессой.