Ох, ёлочки-сосёночки,
Ой, родилась девчоночка…
Радуйтесь, родовичИ
Не угаснут русичи!
Горын, подхватив на руки своего сынишку и Настю, топал ногой и приплясывал, Вовка кружил своих мелких «Пятаковичей». женщины тоже вошли в притоп, А Лю прыгала и лаяла…
Раньше мне думалось, что сын — это хорошо, а дочь не плохо. Ныне было всё наоборот. Я ликовал больше чем Кот Матроскин, который с двумя коровками стал вдвое счастливее. Радости было «полные штаны». Вторая дочь, это вторая нежность и доброта, это косички и бантики, это снова «петя в попу клюк» … А мальчишки, ну и их нарОдим, лишь бы женушка не хворала, дай ей бог. Вот она, ещё одна частичка счастья.
Жизнь потекла рекой дальше. Забот чуть прибавилось. Ночные подъёмы, недосыпы, кормления, всё опять легло на плечи Светлы. Я конечно помогал чем мог, подменял на баюках пока она спала и так далее, но всё равно, чадо было всегда при ней, у её груди. Сколько ж в матерях выносливости и сил? Иной раз стыдно за нас мужиков.
В заботах угасали мысли о возврате домой. Вовка тоже был отвлечён новой идеей прокладки дороги через лес к соседям. Данилова жена крестилась, взяв имя Мария и теперь у них, после венчания, был как бы медовый месяц, без отрыва от грядок и коз.
Бурей заходил в весь реже и реже, отец Прокопий тож был загружен службами, да крещениями.
Однажды я спросил у Бурея, почему он дал нам год для размышлений о переходе в своё время, он ответил, что надеется научиться открывать окошко сам, но ещё пока не властен, а тот прибор, что припёрли мы с Данилой, будет этому подмогой.
Мне казалось, что наша весь изменилась. Нас часто навещали не знакомые торговцы, причём особо ничего не покупали, а так разнюхивали, мол готовились к большому торжищу. Мне иногда казалось, что все знают о нас, в окно ходивших, о том откуда мы, из каких времён прибыли. В воздухе чувствовалось какое-то напряжение, какая-то не видимая сжатая пружина.
По этому поводу мы частенько беседовали. Подозрительнее всех были Янгур и Горын. Назвеневшись железом, отдыхая, мы делились мнениями.
Горын твердил о грядущей беде. Не нравились ему эти не известные люди, приплывающие в челнах. Янгур тоже подозревал подвох. Мы с Вовкой не видели ничего плохого в гостях, ибо и раньше так бывало, но нехорошие предчувствия тоже имели. Данила отрицал наши переживания, видимо сказывалось обретение любимой, но одобрял наши бдения.
…И беда всё же пришла.
Вначале вересеня (сентябрь) собирались пойти снова в Городок, на торжище, расторговаться урожаями да ремёслами, да торжище само к нам прибыло, с огнём да сечей.