Я окинула взглядом фешенебельную обстановку: лилии в вазах, кожаные диваны, щиты с саблями и клинками на каменных стенах. И это, получается, тоже принадлежит бабушке Кавсадзе, и потом, выходит, будет моё? Странно. Так и захотелось сказать кому-то там на небе: «А может, не надо?..» Пусть лучше бабушка живёт долго и счастливо. И не болеет.
Кстати, мой знакомый Славик, улыбчивый, трансцендентный, похожий на златокудрого Будду, совсем недавно во время чаепития рассказал, что из всех профессий, которые перепробовал, больше всего ему нравилось быть дворником: «Встанешь в пять утра. Никого. И метёшь красивые жёлтые листья под ярким жёлтым фонарём. Или снег чистишь. Он искрится блёстками, хрустит под ногами, а ты мерными движениями счищаешь его большой лопатой с дорожек. А он кружится красиво и снова падает, и через час ты будто и не работал. Вот так трудишься, созерцаешь, постигаешь непривязанность к результату, как монах в Тибете. Даже жалко, что мне потом выплатили повышенную стипендию, и папа денег прислал». Моя почти-тётя Агнесса тогда резюмировала: «Лучше быть счастливым дворником, чем несчастным миллионером». Не то, чтобы я с ней согласилась, но отчасти она была права. Счастливым быть всяко лучше.
Из ресторана на улице струился приятный грузинский джаз. На холмы и горы за окном сизым покрывалом опускались сумерки, в открытую форточку заливалась прохлада и звуки последней переклички вечерних птиц. Вот-вот станет совсем темно… Я стояла у стойки, пока девушка с красивым именем Тамта продолжала решать сложности с бронированием.
И тут в холл гостиницы чеканным шагом захватчика вошёл Бадри. Голова вперёд, грудь колесом, руки на поясе. Честное слово, там чудился меч, и было странно, что к классической пиджачной паре ножны не прилагались. Я поспешно сделала вид, что рассматриваю рекламный буклет и просто жить не смогу, не узнав, что за экскурсии предлагаются постояльцам. Боковым зрением увидела, что Бадри направился прямо ко мне. Не повезло…
Крупная мужская рука с крупными часами легла на буклет, закрыв строки о девятисотлетнем платане в городе Телави и аэропорту, названном в честь «Мимино».
– Кати! – требовательно позвал Бадри.
– А? Что? – пробормотала я, поднимая глаза.
Чёрные радужки смотрели на меня, не мигая, с довольно пугающей жадностью. И зачем так меня рассматривать?.. Некстати подумалось, что такое лицо только на обложку любовного романа с властными драконами, честное слово. Я инстинктивно подалась назад.
– О, это вы, брат? Я не заметила, как вы вошли, – чуть севшим голосом добавила я. – Вы уже все вопросы с Гигой решили?