Я пыталась говорить с ним, ругаться с ним, но что толку.
Он смотрел на меня мутными глазами и кивал. Да, он согласен. Да, он обязательно… да-да… Но ничего не менялось.
За эти годы Итан растолстел вдвое… И без того высокий, широкоплечий, сейчас выглядел просто огромной тушей… лохматый, небритый.
Как вышло все это?
— Итан! — окликнула я. — Отец искал тебя!
— М-мм? — он посмотрел на меня, кажется, не сразу понял, что я хочу.
— Отец тебя искал! У нас проблемы в Книфе! Наши магазины чуть не сожгли! Отец хотел отправить тебя, разобраться, а ты…
— Ммм, — согласился он, неуверенно попытался сесть на диване. — Сейчас…
Ненавижу его!
— Куда ты собрался?! Хватит. Уже поздно! Отец отправил Меро, и еще Альдаро поедет с ним.
— Этот ублюдок? Что он забыл в Книфе?
— Он хочет помочь! Ему не все равно, как тебе!
Итан скривился, мотнул головой.
— Он хочет прибрать к рукам дело твоего отца, Джу. Сейчас такой удобный момент. Держу пари, он и к тебе снова подкатывает.
Передернуло. И кольнуло до боли, ведь что-то было во всем этом…
— Не смей говорить так! Ты просто ревнуешь! Альдаро поддерживает моего отца много лет. Что ты можешь в этом понимать?!
Итан посмотрел на меня, долго и тяжело вздохнул. Потом с усилием, поднялся на ноги.
— Я сейчас схожу, поговорю, Джу…
— Куда ты пойдешь в таком виде? Ты на ногах не стоишь!
— Ничего, я сейчас в душ, потом выпью кофе. Все нормально.
Я смотрела, как он идет, пошатываясь… Это было так противно… ужасно. Я не знала, что делать. Но так дальше нельзя.
Слышала, как шумит в ванной вода. Тинья побежала за чистой одеждой для сенаро Итана… да, удивительно, но наша пожилая горничная уважала и любила Итана несмотря ни на что. Едва не молилась на него. Она сейчас еще и кофе побежит ему варить, хотя он справился бы и сам.
Я устала.
Пошла на кухню тоже. Нам нужно поговорить с Итаном, и за кофе, пожалуй, удобнее всего.
Впрочем, кофе все равно варила Нинья, я просто села за стол у окна, велела ей сделать на двоих.
Надо что-то делать, так не может больше продолжаться, это невыносимо.
Итану понадобилось примерно полчаса. Нинья успела все приготовить, и я — выпить полчашки.
Итан помылся, переоделся в чистое, побрился… как мог. Два заметных пореза на подбородке слева — все же бриться самому, когда с похмелья трясутся руки, не самое удачное решение. Ничего, он переживет.
Пришел, сел напротив. И все же, ноги у него слегка заплетались… мокрые волосы… Он глянул на меня, взял свою чашку.
— Не стоит ходить, — сказала я. — Все уже решили без тебя, ты проспал.
Он качнул головой.
Обхватил свою кружку руками, глянул мне в глаза… такой слегка мутноватый взгляд… От него до сих пор несло тем кислым пойлом, и как бы он не мылся — от этого не избавиться.