Возможно, пришло время для более решительных шагов. Даже гигантских. Я больше не могла топтаться на одном месте. Однажды я проснусь и пойму, что в своём отчаянном бегстве от боли в настоящем, я позволила своему будущему пройти мимо меня.
Дерьмо, я уже позволила десятилетию моей жизни скользнуть в небытие.
Что если я никогда не встречу того, кто будет также любить меня, как мой отец любил маму?
Или даже почувствовать тот взгляд, которым Том смотрит на неё, как на единственную женщину, когда-либо увиденную им?
Если я продолжу идти по той же тропинке, совершая детские шажки один за другим, работая до изнеможения, чтобы избежать реальности, то возможно я умру на этой же самой тропинке — одинокая и несчастная.
Но как двигаться дальше, если всё, что ты хочешь — это вернуться назад?
— Шарлотта, — позвала мама. — Пора.
Она никогда не была так права.
Глубже вдохнув, я переплела свои пальцы с её, а затем снова посмотрела на фотографию Лукаса на камине.
— С днём рождения, малыш.
А потом мы вместе — все трое — вышли на улицу, чтобы разрезать именинный торт.
Том встал на моей стороне, делая всё возможное, чтобы закрыть меня от пристальных глаз Бреди, а моя мама держала меня за руку, пока я рыдала и пела самое печальное исполнение «С днём рождения», которое когда-либо пели. Менее чем через час, извинившись, я направилась домой, где моя собственная жалостливая вечеринка только начиналась.
Глава пятая.
Портер.
— О, оу, — растягивая слова, сказал Таннер, наблюдая за бурлящим горшочком красного соуса, гигантская самодовольная улыбка растянула его губы. — Я пролил его на мою рубашку.
Сжав затылок, я развернулся и продолжил путь за колонной операторов и звукорежиссеров.
Тихо пробормотал про себя:
— Ты всегда проливаешь что-нибудь на свою рубашку, мудак. Научись подносить эту чертову ложку ко рту.
Идея посмотреть на флирт Таннера с камерой, пока он готовил моллюсков, была первой с конца в списке моих приоритетов. Но чуть выше пункта «пыток с водой» и «подвешивания за пальцы ног». Разумеется, день был дерьмовым, но это был почти обычный день, особенно, когда я пришёл посмотреть, как мой брат устраивает стриптиз, снимая рубашку перед обожающими его фанатами.
Да. Он был шеф-поваром. Не Микки-Маус, конечно, но если вы спросите генерального директора канала «The Food Channel» — рейтинги будут на удивление похожими.
— И… снято! — крикнула директор, прежде чем повернуться ко мне с сердитым выражением на лице. — Ты должен прекратить болтать!
— Я ничего не говорил! — сказал я в свою защиту и солгал.
Я бурчал себе под нос, по крайней мере, полчаса. Она уже угрожала мне, что выбросит из команды. Но на самом деле всё это было оправдано. Я не режиссёр, и абсолютно не знал о готовке, но даже я мог сказать, что он ничего не перемешивает в горшочке.