Я вошёл в неё медленным толчком.
— Да, — прошипела Шарлотта, её тело растянулось вокруг меня и обхватило мой член чертовски сильно.
Наши тела раскачаются вместе, пока она седлает меня медленно и глубоко, её ногти впиваются в мою шею, а наши вздохи и стоны эхом разносятся по комнате.
Она сжала зубы. Мой язык успокоился. Её руки исследовали каждый изгиб моего торса, в то время как мои руки запоминали её груди и клитор.
— Портер, — простонала Шарлотта мне в рот. А потом против моей шеи. А затем она тяжело задышала, когда её мышцы сжали мой член, пока я резко и глубоко толкнулся в неё, заставляя переступить через край.
Пока она пульсировала вокруг меня, её голова была откинута назад, её волосы касались моей руки, лежащей на спине, я мог честно сказать, что это была самая красивая вещь, которую я когда-либо видел — а я даже не мог этого видеть.
Нескончаемый рёв в моих ушах внезапно затих, когда Шарлотта прогнулась напротив меня, отдавая своё насытившееся тело и воспламеняя меня так, как я никогда не знал, что это возможно.
Она вцепилась в мою шею, когда я входил в неё, с каждым разом всё сильнее.
— Шарлотта, — прохрипел я, зарываясь лицом в её шею, когда моё освобождение настигло меня.
За исключением нашего затрудненного дыхания и учащённого сердцебиения, в комнате воцарилась тишина.
Я обещал ей довольно специфический поцелуй. И к тому времени, как мы закончили, я точно знал, что её губы распухли и были в синяках, а я запечатлел её вкус в каждой клеточке своего серого вещества.
Я также знал, что не было ни одной чёртовой вещи, которую бы я не сделал, чтобы удержать её.
Глава шестнадцатая
Шарлотта
Томная и обнажённая, я сидела у него на коленях, когда его толстый член начал размягчаться у меня внутри. Когда я приехала в Портерхаус, отчаянно желая, чтобы он остановил весь мир для меня, думала, что моя ночь закончится не так. Хотя, когда руки Портера обнимали меня, защищая, его большое тело было на одном уровне с моим; его тепло поглощало, даже когда холод окутывал мою кожу, я ни о чём не жалела.
Он поцеловал меня в щёку и крепко сжал.
— Я не использовал презерватив.
Я просунула руки между нами и придвинулась ближе.
— Я на противозачаточных.
— Хорошо, — выдохнул он, прежде чем снова поцеловать меня.
А потом Портер сделал то, что делал лучше всего. Он делал вещи настолько очаровательно неловкими, что я не могла не чувствовать себя непринуждённо.
— К твоему сведению, я никогда не занимался сексом на этом диване. — Он помолчал. — И, честно говоря, я понятия не имею, почему почувствовал необходимость сказать тебе об этом. Но почему-то это казалось необходимым.