— Ты должна понять — я всегда любил воду. Мы с семьёй выросли на озере Ланьер, катались на лыжах. Но после того дня с Кэтрин я едва мог принять душ без того, чтобы вода не причиняла мне боль. Прошло больше года, но ненависть внутри меня становилась всё сильнее. Ну, в один особенно плохой день Таннер потащил посмотреть меня на дом, который я собирался купить. Я только взглянул на этот пруд и потерял грёбанный рассудок. Я не шучу, Шарлотта. Потерял. Его. Было очень холодно, но, полностью одетый, даже ничего не вынимая из карманов, я бросился в пруд, ругаясь и крича, ударяя кулаками по поверхности, как будто мог причинить воде такую же боль, как она причинила мне. — Он с трудом сглотнул. — Мне было нужно, чтобы боль прекратилась.
Слёзы выступили у меня на глазах, когда я прижалась к нему всем телом. Я ненавидела то, насколько у нас с Портером было общего. В то ж время, это наполняло меня невообразимым образом.
— Так же было и со мной, — призналась я.
Он кивнул, признавая мои слова, но не позволил им отвлечь себя от рассказа.
— Таннер последовал за мной. Плавал рядом со мной на спине, пока я терял разум. Когда я, наконец, выдохся, нас обоих била неконтролируемая дрожь, и он вытащил меня на берег, где мы рухнули на землю. Глядя в небо я спросил его: «Что, чёрт возьми, со мной не так?» И мой тупой, бестолковый братишка, которому в пятницу вечером труднее всего было решить с какой женщиной ему спать, посмотрел на меня и сказал самую глубокую вещь, которую я когда-либо слышал: «Ты продолжаешь держаться, Портер. Но ты не имеешь ни одного грёбанного понятия, как отпустить».
Я ахнула, и моё тело окаменело, когда слова пронзили меня. Именно так я себя и чувствовала. Как будто я висела на краю обрыва, мои пальцы скользили, моё измученное тело болталось в надежде на будущее, а тёмно-карие глаза моего маленького мальчика смотрели на меня сверху. Как я могла сделать такой выбор?
— Портер, — выдохнула я. — Я не знаю, как отпустить его.
Его пальцы прошлись по моим волосам, он прижался губами к моему лбу и прошептал.
— Никто не знает, Шарлотта. Я до сих пор не знаю. Но Таннер купил этот дом, и каждое лето, как только становится достаточно тепло, я захожу в пруд и пытаюсь учиться.
У меня перехватило дыхание, когда я набралась смелости и сказала ему.
— Я возвращаюсь в парк, откуда его забрали.
Он снова поцеловал меня в голову, позволив своим губам задержаться, пока я продолжала говорить.
— Я как будто жду знака, что уже можно отпустить.
Он наклонил голову, чтобы поймать мой взгляд и спросил.