— Сейчас же открой дверь.
Я умру.
Моя жизнь закончится вот так.
Я не хочу умирать. Не сегодня. Да и вообще не хочу умирать ещё очень долго.
Почему всё это вообще происходит?
По щекам бегут слезы, и мысленно я молюсь, чтобы в помещении никого не оказалось, чтобы там были только трупы. Моя рука дрожит, когда я вытягиваю её и провожу картой по считывающему устройству, а затем ввожу шестизначный код.
Саймон решительно входит в помещение, ни на секунду не останавливаясь, — хладнокровный убийца.
Дотошный.
Три выстрела.
Шерил.
Доктор Митчел.
Мика.
Все они падают на пол.
Душа уходит в пятки. Хор криков стихает, когда грудь сжимает накативший приступ асфиксии. Легкие сжимаются, и я начинаю задыхаться.
Саймон отпускает меня, и я ударяюсь спиной о стену. Легкие обжигает, когда я начинаю рывками заглатывать воздух. Мир вокруг кружится, и я царапаю стену пальцами, пытаясь не упасть.
В ушах взрываются громкие хлопки открывающихся дверец холодильных камер, грохот выкатываемых ящиков. Я вздрагиваю при каждом звуке. Не тратя времени понапрасну, он открывает все камеры, выдвигает все ящики с телами... беспокоит мертвых.
Мне хочется заорать и потребовать, чтобы он прекратил, но ужас удерживает меня на месте.
Все его внимание сосредоточено на том, что он ищет, и он не обращает на меня никакого внимания. Это мой шанс спастись.
Сбежать.
Дрожащей рукой я шарю по стене, пытаясь найти дверь. Шаркая, делаю несколько неуклюжих шагов, молясь всем богам, которые могут слышать, чтобы я смогла выбраться отсюда живой.
Резко взмахнув рукой, он снова нацеливает на меня пистолет, и я снова замираю от ужаса.
— Не вздумай, — он даже не смотрит на меня.
Я хнычу, зубы стучат:
— П-пожалуйста, Саймон.
— Заткнись.
Он открывает последнюю камеру, сдергивает простыню и останавливается. Всего лишь на секунду, но, видимо, он нашел то, что искал.
— Третий?
Он отгибает мочку уха мужчины. Я не вижу, но уже по одному этому его действию догадываюсь, что это тело Джона Доу.
Несколько секунд стоит оглушительная тишина, затем всё его спокойствие улетучивается. С губ Саймона срывается цепочка ругательств и эхом отлетает от покрытых плиткой стен. А затем спокойствие возвращается к нему так же быстро, как и исчезло.
Писк прекращается, и он направляется прямо ко мне, нацелив пистолет мне в голову.
— У меня есть информация о нем, которой у тебя нет, — мысли судорожно мечутся, и я произношу какие-то слова, но не уверена, что они могут остановить или что-нибудь значить для него, но я готова сказать что угодно, лишь бы выиграть еще немного времени.