Именно это тело и производит все эти звуки. Я стону и сажусь на кровати. Мышцы моего похитителя изгибаются и напрягаются, и он выглядит слишком горячо, пока борется с каким-то невидимым объектом, который причиняет ему проблемы.
Я зеваю и почесываю голову. Волосы у меня, должно быть, в полном беспорядке — всю ночь он наматывал их на руку, когда я пыталась отстраниться от него. Неприятная задача — открыть глаза и посмотреть на него. Каждая часть моего тела напрягается.
Он не обращает на меня никакого внимания. Я раздраженно фыркаю, отбрасываю одеяло и иду в ванную. Пальцами пытаюсь расчесать волосы, чтобы не было колтунов и хоть как-то распрямить их, но единственное, чего добиваюсь, — пугаюсь до чертиков, так как мое отражение в зеркале, совершенно на меня не похоже.
Несколько минут спустя я возвращаюсь на свою половину кровати, жалея, что у меня нет зубной щетки. У меня такое ощущение, что на зубах начал расти пушок. Средство для умывания тоже бы не помешало. А еще было бы здорово получить бальзам для губ и немного лосьона.
Положены же пленнице туалетные принадлежности? Предметы первой необходимости, чтобы я не смахивала на выжившего при зомби-апокалипсисе.
— Рассказывай, что ты знаешь, — требует Шестой, его руки лежат на коленях.
Я оглядываюсь на него, удивленная его внезапной вспышкой. Он сидит на стуле, к которому привязывал меня накануне, в то время как я по-прежнему прикована к кровати. Дьявол его раздери, он провел ночь, буквально обвившись вокруг меня. Неужели девушка не заслуживает банального «доброе утро»?
— Я столько всего знаю, что и не перечислить, — я ложусь и подпираю голову рукой.
Он прищуривается.
— О Джоне Доу.
— О котором конкретно? — уточняю я, желая просто немного постервозничать.
Он изгибает губы в злобной ухмылке, встает и сокращает расстояние между нами. Протянув руку, он зажимает мои волосы в кулаке и, потянув вниз, запрокидывает мне голову назад. Я шиплю и сцепляю зубы от боли, а глаза наполняются слезами.
— Ты расскажешь мне все, что знаешь, — рычит Шестой.
Я встречаюсь с его тяжелым взглядом.
— Чтобы ты мог убить меня?
— Не переживай, ты не станешь первым трупом, который я оставил связанным в номере мотеля.
Отходя, он тянет меня за волосы, вынуждая упасть на кровать. Я наблюдаю, как он возвращается к стулу, надевает футболку, брюки и хватает ключи. Не сказав мне больше ни слова, он выходит за дверь. Я слышу, как заводится мотор машины, гравий разлетается из-под колес, и он уезжает.
Снова торчать мне в полном одиночестве в комнате в самом центре какого-то захолустья. Но, в отличие от предыдущего раза, у меня есть некая доля свободы и возможность сбежать. Эта крошечная крупица надежды побуждает меня сесть и детальнее приглядеться к своим оковам.