19 — столько раз я ела фастфуд. Всегда вкусный, но, боюсь, пора прекратить с этим на какое-то время.
24 — ассортимент оружия, который мне удалось у него увидеть
1 — чистая пара нижнего белья
428 — столько раз я злилась сама на себя, за то, что меня влечет к этому психу
— Держи, — говорит Шестой, входя в номер после очередной своей отлучки, и бросает мне какой-то конверт.
Последние восемь дней Шестой каждый день уходил на несколько часов. Обычно он возвращался с какой-нибудь едой. Понятия не имею, куда он уходил и чем занимался, но я пристрастилась к этому странному распорядку дня.
Когда я просыпаюсь утром, он уже не спит и занимается какими-то там своими делами на компьютере. На завтрак я получаю батончик гранолы и бутылку воды, а затем он уходит (прим. Гранола — традиционный для СШАснэк, а также блюдо для завтрака из него, содержащий плющеную овсяную крупу, орехи и мёд, иногда рис, которые обычно запечены до хрустящего состояния).
А я остаюсь одна и скучаю. Обычно я принимаю душ, хотя делать это мне не совсем удобно, и пытаюсь чем-нибудь занять себя — что стало довольно сложно к пятому дню.
Именно в тот день он вернулся и принес три книжки. Мне было глубоко плевать, что это за книги. Это был стимул.
Разговоры стали чопорными: его отказ отвечать на мои вопросы или принимать в нем участие выводят меня из себя. Уровень сарказма достиг отметки максимум, но продолжает втягивать меня в неприятности.
Единственное, что помогает мне чувствовать себя живой, единственное, чего я жажду, — секс. Он уничтожает барьеры, ослабляет напряжение и обеспечивает столь необходимое нам обоим освобождение.
Секс меняет динамику наших отношений. Его ужасное поведение сменяется с запугиваний на угрозы. Я понимаю, что в душе он — убийца, но атмосфера несколько расслабилась.
С каждым днем ситуация становится все ближе и ближе к нормальной, а значит, он может взять меня с собой. Даже новости, транслирующие повсюду мою фотографию, сошли на нет. Фактически, в последние пару дней мы ничего не слышали о взрыве.
Сегодняшний день отличается от всех прочих — мы уезжаем. Наконец-то покидаем дыру, которая стала для нас неким странным подобием дома.
Я не спрашиваю, что в пакете, просто сразу же вскрываю его, поддев край пакета пальцем. У меня выработалось странное доверие к моему киллеру. Возможно, потому, что я знаю, что когда он решит убить меня, то просто пустит пулю в лоб, а не будет изобретать нечто иное.
Я хмурюсь, когда из пакета выпадают: водительские права, паспорт, различные кредитки и карты покупателя и небольшая пачка денег. Фотография на правах и паспорте та, которую он сделал сегодня рано утром.