Старушка, вышедшая встречать их, выглядела как и положено волшебнице из довоенных советских кинофильмов – аккуратные лапоточки, сарафан, да белый платочек на голове. С лица, темного и морщинистого, как печеное яблоко, глядели неожиданно светлые, молодые, пронзительно-голубые глаза.
- Здравствуйте, бабушка,- вразнобой заговорили вошедшие.
- Здравствуйте, девоньки. Не будем терять времени. Все знаю, все вижу... Вы хоть знаете, с кем связались? Что за напасть на вас свалилась?
Все молчали, не понимая, чего от них хотят. Оле некстати вспомнилась школа, уроки физики или геометрии, в которых она вечно была ни в зуб ногой. Учитель начинает что-то спрашивать, а все молчат и трусливо отводят глаза, внутренне умоляя – только не меня! Только не меня!..
Вот и здесь то же самое. Чего она от них хочет-то?
- Не знаем, бабушка Леонида,- наконец, вымолвила Вероника, кое-как справившись с непонятным смущением.
- Чалдонка это, самой змеиной породы. У ведьмы Афаниды смертный дар приняла, а с ним силу великую. Многое ведает, многое ей подвластно, мне ее не одолеть. Ослабить могу, и то временно.
Оля закатила глаза. Ну, ясно, работает бабка под сказочницу. Денег, правда, не берет, так небось, сами суют, за такое-то реалити-шоу!.. В избушке, у колдуньи побывали, как же не заплатить? Адреналинчику-то сколько!..
- Ну, идемте. Ты, милая, тут подожди,- обратилась бабка Леонида к Веронике,- а вы, красавицы, за мной ступайте. Посмотрим, на что вы годитесь...
- Не иначе, картошку чистить заставит. Или горницу мести, как в сказках бывает, - насмешливо хмыкнула Оля, но Галка, не ответив, лишь метнула на подружку тревожный взгляд.
Чего это она такая напряженная?..
В крохотной светелке, где им предлагалось расположиться, стояли неструганные чурбачки вместо стульев, да горели, оплывая, толстые церковные свечи.
С минуту старушка вглядывалась в Олино лицо, отчего та чувствовала ужасный дискомфорт – казалось, глаза Леониды, как два буравчика, ввинчиваются прямо в мозг и шарят там, и шарят по всем полочкам, отчего все выплывает наружу – даже такое, о чем хотелось бы навсегда забыть.
- Ты, лапушка, никуда не годная,- сказала вдруг ворожея, отступая от Оли на шаг назад.- Ни веры в тебе нет, ни любви. Ничем ты ему не поможешь.
- И ты не лучше, - обратилась она к Галке,- ты зачем подружке своей отворот делала? Зависть, зависть все. Зависть да ревность. Вот и решайте сейчас - кому из вас он больше нужен, той и достанется. А я с матерью твоей поговорю. С ней-то все ясно...
Оля даже не заметила, как бабка Леонида вышла из комнаты. Пораженная до глубины души, она во все глаза глядела на Галку, но та, красная как рак, смотрела то в пол, то в сторону, но уж никак не Оле в глаза.