Одна коса Степаниды, отрезанная под корень, лежала безжизненной грудой у их ног. Вторая, невредимая, змеилась вдоль тела Степаниды, и Оля, превозмогая отвращение, боязливо ее потрогала. Волосы как волосы, ничего особенного. Видно, силу они все-таки потеряли...
- Помогите! Помо...гите!- раздался из глубины квартиры надтреснутый тусклый голос, и Вероника, не раздумывая, бросилась туда.
В спальне Любы, на испачканной, загаженной простыне лежало иссохшее тело, утопающее в собственных нечистотах. Вероника увидела обтянутый сухой кожей лоб, спутанные волосы, торчащие ключицы, сдернула одеяло и поперхнулась от ужаса и отвращения. Все Любино тело, маленькое и изможденное, покрывали пролежни и язвы, на ней буквально не было живого места.
- Врача, срочно! Скорую! Не теряй времени!- прежним, звучным, повелительным голосом крикнула Люба, и с ее неузнаваемого лица прямо в душу Вероники глянули чистые, абсолютно нормальные глаза – ни следа той нездоровой мути, что она привыкла видеть в них за последнее время, там не осталось.
Телефон у Родзянко не работал, поэтому «Скорую помощь» Веронике пришлось вызывать со своего сотового – хорошо, что он не выпал во время потасовки!..
- Спасибо, что ты меня не бросила,- всхлипнула Люба, вкладывая в руку Веронике свои иссохшие безжизненные пальцы.
- Ну что ты...Что ты...Пойду посмотрю, как там Ромочка,- сдавленным голосом отозвалась та, смахивая свободной рукой набежавшие слезы.
Ромка лежал навзничь. Его крупное, костистое тело, высохшее еще похлеще Любашиного, было страшно тяжелым. Зрачки не реагировали на свет – не то он был в тяжелейшей коме, не то... Вероника содрогнулась. Неужели умер?..
Оля в квартиру Родзянко не пошла. Не смогла себя заставить. Ей все казалось, что разъяренная Стешка вот-вот поднимется, захлопнет дверь, и они с матерью больше никогда оттуда не выйдут.
Степанида и впрямь вскоре зашевелилась. Простонала что-то нечленораздельное. Оперлась на руку, собралась с силами и с трудом села.
- Справились, мерзавки,- всхлипнула она, ощупывая обеими руками оставшийся от косы огрызок.- А...
Дикая радость исказила ее черты, когда женщина поняла, что вторая коса на месте. Разинув рот, она беззвучно захохотала, дав Оле возможность разглядеть и свои острые клыки, и раздвоенный как у гадюки язык.
И вправду, ведьма, подумала она, обмирая от страха и отвращения.
- Старуху спасли, повезло ей,- насмешливо заговорила Стешка, сверля Олю недобрым взглядом.- А с Ромочкой своим можешь попрощаться. Сдохнет. Эх-х-х, не загрыз тебя пёс! Проблем бы не было!..