С благодарностью соглашаюсь. Лёгкий спиртной напиток должен успокоить, иначе внутренний пожар того и гляди разгорится снаружи. После первых глотков дрожь незаметно исчезает, разливается по телу тепло. Уже не так страшно сделать какую-нибудь глупость, а Хорас выглядит спокойным и даже довольным.
— Подойди ко мне, Лима, — просит он, когда я опустошаю второй бокал.
Выполняю повеление, подмечая, как бесшумно исчезают слуги из зала. Подхожу к правителю. Смотрю прямо, открыто.
— Ближе, Лима.
Делаю шажок.
— Ещё ближе.
Теперь я стою почти вплотную к нему.
— Повернись спиной.
Делаю и это. Чуть вздрагиваю, когда мужские пальцы дотрагиваются до ткани платья, раскрывая крючки. Один, второй, третий. Крохотные застёжки легко поддаются усилиям, но Хорас никуда не торопится. Волнуюсь. Немного щекотно. Резкий рывок за ткань и моё шикарное платье летит на пол к ногам. Так и стою спиной к Хорасу, хочу повернуться, но его рука останавливает.
— Не двигайся, — приказывает он.
Чувствую каждой клеточкой, как меня внимательно рассматривают. Я стою в одних трусиках, прикрывая ладонями грудь. Как-то вдруг вино выветрилось из крови, снова стесняюсь. Не знаю, как быть и что делать.
Вздрагиваю, когда на талию ложится тёплая, сухая ладонь и медленно скользит вниз прямо к попе. Оглаживает мою ягодицу, другую. Мужские пальцы оттягивают тонкую полосочку ткани, натягивают трусики так, что они врезаются в плоть. Мне приятно и стыдно. Хорошо, я не смотрю ему прямо в глаза, и он не заставляет меня это делать.
— Повернись ко мне, — с лёгкой хрипотцой приказывает Хорас, а я не могу.
Не могу исполнить приказ. Меня словно прибили раскалёнными гвоздями, связали цепями. Тело не слушается, будто больше мне не принадлежит.
— Лиама! — Хорас говорит жёстче.
Качаю головой и закрываю глаза, когда он заставляет меня сдвинуться с места, разворачивает и убирает руки с груди. Каждой клеточкой тела слышу, как с наслаждением скользит по мне его взгляд. Время тянется невыносимо долго.
— Красивая Лима, — с нотками ленивого удовольствия звучит его комплимент. — Я стану твоим первым мужчиной. Ты же не против?
Чуть киваю и всхлипываю, когда его руки ложатся мне на талию и придвигают к мужчине.
— Посмотри на меня, — раздаётся новый приказ.
С трудом разлепляю веки и смотрю вниз на мужское лицо.
— Наклонись.
Не очень понимаю, что хочет Хорас, но уже спустя мгновение его губы ласкают мои. Поцелуй неторопливый. В нём нет большой страсти. Он такой… какой-то хозяйский, привычный. Поцелуй мужчины, которого толком не знаешь. Руки Хораса лежат на затылке и не дают уклониться, отодвинуться, прекратить слияние губ.