— Подойдут.
Скорый вытащил из инструментального ящика пару строп.
— И что?
— Надо привязать его вон к той берёзе. Чтобы с дороги было видно. И так, чтобы топтун доставал его только в прыжке.
Пашка понял Бабкину мысль.
— Мила, а может — ну его? Придушим, да и бросим. Чего с ним таскаться.
— Ну, уж нет, Пашенька… Надо, дорогой, надо. Это должно быть… Показательно. Понял?
Они на пару раздели догола и втянули беззаботно дремлющего Векселя на стоящую у края леса раскидистую берёзу. Подняли повыше и повесили на тросе за оставшуюся руку к прочной ветке. А туловище, второй стропой прикрутили к стволу. Отошли, полюбовались в мерцающем свете горящего броневика на содеянное. Мила одобрила.
— Пойдёт… Буди его. Я хочу, чтобы он был в сознании.
Пашка сделал.
— Пошли в пепелац.
Пришедший в себя Вексель вслед захрипел.
— Суки! Твари! Всех урою! Вы у меня землю жрать будете! Шавки мелкие! Быдло поганое! Вы ещё кровью умоетесь! Вы у меня в руках усеритесь!…
Бабка со Скорым молча уселись в машину и стали ждать.
Действительно, минут через двадцать нарисовалась стая тварей. Собравшись на истеричную ругань Векселя, они закружили вокруг берёзы. Запах свежей крови их раззадоривал.
Одна страхолюдина, как-то по-куриному подпрыгнула и клацнула челюстями.
— Началось, — мрачно оповестила Бабка.
Через пару-тройку минут, наловчившись с прыжками, один топтун достал таки до стопы распятого. Он вцепился в неё бульдожьей хваткой и извивался, пытаясь оторвать кусок.
Вексель орал не переставая. Откуда только силы брались. Впрочем, под «спеком» люди и не такие подвиги способны.
В конце концов, голеностопный сустав не выдержал. Тварь, брякнувшись в листву, задрала голову и сделала глотательное движение.
Вторая, такого же размера решила повторить трюк. Она присела под визжащим Векселем. Виляя задницей и переступая лапами, зверюшка готовилась к прыжку, прицеливалась.
Но тут один из жрунов разбежался в два скачка и, взлетев на спину топтуну, допрыгнул до соблазнительного мяса. Челюсти сомкнулись у мученика на животе. Мускулы пресса под острыми зубами твари расползлись и внутренности вывалились наружу, повиснув спутанными петлями.
Стая начала рвать висящую плоть, торопливо заглатывая шланги кишок, урча и огрызаясь друг на друга.
Вой Векселя совсем перестал походить на человеческий.
— Ладно. Поехали Паша… Пусть кушают.
И они тихо, без света, практически бесшумно, покатились в сторону Полиса.
Пашка устало рулил. Чтобы разрядить напряжение, сказал пассажирке.
— Небо светлеет. Скоро утро… Прикинь, как в кино… Ночь! Огромные звёзды! Мужчина и женщина! Одни! В роскошном лимузине!