— Баба! Я точно говорю, баба была!
— И где она, твоя баба?
— Ну все же слышали голос…
— Уж я бы ее за сиськи подергал…
— Лесного духа бы ты за сиськи дергал, а он бы тебя за то, что есть. — раздался грубый насмешливый голос. У своей землянки стоял атаман, уперев руки в бока. Губы его презрительно кривились.
Разбойники притихли. Даже самые настойчивые поисковики вернулись в лагерь, опасливо оглядываясь на заросли. Кто же не знал о лесных духах. Замутят мозги, запудрят глаза и заведут в такие дебри, что будешь блуждать до бесконечности, пока не придут волки-людоеды. И даже косточек от человека не останется. И хотя никто лесных духов не видел, но все знали, что они есть и частенько любят поиграть в свои игры с наивными людишками. Атаман усмехнулся и повелительно махнул рукой лазутчику в сторону своей землянки. Вьюн подхватил меньший мешок и угодливо улыбаясь засеменил вслед за атаманом. Ольт уже был на своем месте возле трубы. Услышал, как в землянке забухали шаги, затем шумный вздох атамана, усевшегося на что-то скрипящее, и осторожный стук положенного на стол мешка.
— Ну здорово, Вьюн. Как дорога, спрашивать не стану. Вижу, что дошел и смотришься нормально.
— И тебе здравствовать, Крильт. Привет я тебе принес от Мальта, передал, что Кведр доволен последним сбором.
— Еще бы ему быть недовольным, — проворчал атаман, — половину сбора отстегнул, да еще отборного товара. Давай, что там у тебя.
Донеслось шуршание, стук кувшинов друг об друг.
— Вина я в этот раз не принес. Не ходил к Бенкасу. К нему же без товара не пойдешь. Спотыкач взял, но зато самый лучший, какой нашел. В трактире на пригородном тракте брал, у Сивого.
— Давай уж… Хотя у Сивого то еще пойло. Сам что говорит?
— Да ничего не говорит. Караванов нет и до ярмарки не ожидаются.
Послышалось бульканье. Спотыкач открыли, определил Ольт. Видно Крильт не пожалел себе живительной влаги и после недолгого молчания послышалось довольное кряканье.
— Хорошо пошла. Ну, что там деревенские? Если ты пришел, значит сбор готов?
— Лесовики собрали следующий сбор. Собираются возле Первой через три дня и сразу — выезд. Но охрана в этот раз ожидается большая. Наверно людей десятка два будет. Все — бывалые охотники и еще четверо — бывшие вояки. Староваты конечно, но меч в руках еще удержат.
— Ишь ты, заволновались значит. Вояки — это серьезно и бывших их не бывает. Они меч из рук только после смерти выпускают. Силы может уже не те, но опыта… На десятерых хватит. — атаман призадумался. — Чтоб их Единый забрал! Придется с Кведром сговориться. Времени мало осталось, так что придется тебе обратно… Все ему обскажешь, пуская Мальта пришлет с его десятком, но не больше. Нас — полтора десятка и его десяток — больше и не надо. А то придется всю добычу Кведру отдать, а нам и самим мало. Нападение через три дня, пусть Мальт ждет с восходом солнца на полянке возле Одинокого дуба. Там сговоримся, как дальше.