От острой пронизывающей боли Карно застонал. Казалось боль была не только в ступне, но проникла до самого сердца. Единственный глаз его помутнел, а на лбу выступил пот. Деревяшка выпала из раскрытого в безмолвном крике рта, из которого вырывалось частое хриплое дыхание.
— Ольти, ты бы потише, все-таки живой человек. — вмешалась Истрил, с жалостью глядя в одноглазое, перекошенное от боли, лицо.
— Вот блин, вояки пошли. Чуть ткнули, а они уже умирают. А ведь ему еще жить и жить. Все, все, уже закончил. Вот сейчас перевяжу… Мам, чистые тряпки есть? Вот так… и так… Подумаешь, ногу проткнул. Нога — это ерунда, вот если бы в голову прилетело. Хотя с другой стороны, в пустой голове и пострадать-то нечему. Все. Можешь дальше за ними бегать.
— За кем? — у Карно от боли немного помутилось в голове, и он никак не мог сообразить: то ли ему кажется, то ли его и в правду только что обозвали безмозглым.
— За кем, за кем… — сварливо проворчал мальчишка, вставая и разминая затекшую спину, — За медведицами, конечно.
— За кем!? А зачем?
— А я откуда знаю?! Тебе же надо.
— Мне?! — изумился пришедший в себя Карно.
— Ну не мне же. Я еще маленький. И вообще, ты можешь говорить о чем-нибудь другом?
Карно потряс головой. Помолчал секунд десять, сосредотачиваясь:
— Могу… Наверно. Послушай, маленький вредный… Э-э, кровопийца. Мне есть, о чем тебе рассказать. Но наверно, лучше это сделать попозже, а то у меня сейчас голова что-то плохо соображает.
— Ну-ну. Смотри, чтобы совсем поздно не стало. Потом нужны ли будут твои рассказы, да и буду ли я их слушать… а то ведь и без ушей оставите. А я ведь тебя лечил. Потом сам спасибо скажешь, неблагодарный. — Ольт напоказ опасливо отодвинулся и погрозил пальчиком.
— Ты меня не понял. Я и сейчас могу тебе сказать «спасибо». Но лучше расскажу кое-что интересное, тебе понравится. Но сначала давай закончим с твоими трофеями.
— Ну давай.
С трофеями разбирались долго, до обеда. И дело, как потом выяснилось, было совсем не в оружии, которое оказалось удивительно бедно на разнообразие. Заостренные на огне шесты, ножи из дрянного железа, несколько дубинок, усаженных на концах набалдашниками из такого же мягкого металла, усиленного шипами. Единственное, что заинтересовало Ольт по-настоящему — это пять луков, найденных у Крильта в землянке. Видно не доверял подельникам такое оружие, волчья жизнь — волчьи нравы. К ним Карно нашел с десяток стрел и целую горсть железных наконечников, чему Ольт откровенно обрадовался. Все-таки наконечники из кости — это была вынужденная мера, от безысходности. Да и оставалось их всего пять штук, уж слишком легко они ломались. И слишком много труда они требовали для изготовления. Он помнил, сколько усилий он приложил долгими зимними вечерами, когда вырезал их из оленьих рогов.