Он вспомнил давнее увлечение своей молодости. Он творил! Совсем уже профаном в резьбе по дереву он не был. Подростком он вполне профессионально рисовал, чеканил и резал по дереву. Потом, уже после школы, начав свою трудовую деятельность художником-оформителем в художественной мастерской при заводе, углубил свои знания, хотя если честно говорить, то остальная художественная братия, взрослые мужики, прошедшие Крым и рым, скорее научили его пить портвейн бутылками, закусывая его плавленым сырком. Но оставалось время и на работу, во время которой он научился писать различными шрифтами и разными перьями и самое главное — довел свои умения почти до совершенства. Во всяком случае его плакаты, стенды, чеканки из латуни и меди и деревянные маски вызывали восторг у окружающих и немало добавляли к его получке слесаря-ремонтника четвертого разряда.
Сначала он сделал легкие и крепкие санки. На полозья пошли ветки от «чертова дерева», а все остальное он сколотил, выбрав подходящий материал из имевшего запаса дров. На это ушли неделя времени и глухарь, заодно дошла до кондиции и так сухая береза. Но зато он набил руку, вспоминая давно подзабытые навыки. Так что к изготовлению лыж он приступил во всеоружии, в смысле — с топором в руках. Изделие получилось коротким, широким и толстым. Натерев лыжи салом, оставил на теплом дымоходе у стенки. Пусть впитывается, а сам принялся мастерить крепления. Не стал мудрить, а просто проковырял в каждой лыже по две дырочки, куда привязал петельки для ног, а к петлям еще два шнурка, которые уже обвязывались вокруг щиколоток. Временно сойдет, а там посмотрит, хотя он и помнил, что нет ничего более постоянного, чем временное. Честно говоря, на это и надеялся. Еще, в оставшееся время, как смог переделал одежду. Намного лучше не стало, во всяком как он выглядел чучелом, так и осталось, но хотя бы одежда уже не так стесняла движения.
Так что еще через две недели он был к новому походу в лес. Вообще-то, если делать по уму, то следовало еще выждать хотя бы некоторое время, чтобы лыжи, которые он так и держал на дымоходе постоянно смазывая их куском сала, основательно пропитались жиром, но ждать еще было уже невмоготу. Хотелось на волю.
До этого почти неделю плотной густой пеленой валил снегопад с легкой поземкой, который лучше всякого замка запер его в землянке. Выходил только в туалет, который пришлось организовать в шагах пятидесяти от землянки, в надежде, что весной все уйдет в землю вместе с талым снегом. Ну куда в самом деле пойдешь, если уже через десяток шагов твой собственный след заметает так, что остается только чистое и ровное место, как будто и не проходил здесь буквально минуту назад. В такой обстановке потеряться, как нечего делать. Из-за густой взвеси, именуемой снегом, видимость была, мягко говоря, никудышная, можно было пройти в двух шагах от жилища и не заметить его. Вот и сидел взаперти. Хорошо еще запас дров был изрядный, хватило бы на еще одну такую зиму. Погреб был набит копченными тушками дичи и кусками кабанятины и это, не считая грибов и ягод. Так что проблем с пропитанием пока не было.